Послушайте, хочется сказать, перефразируя поэта. Если, 2 июня 2012 года, на сцене нашего театра оперы и балета, зажглись звезды, значит, кто-то хотел, чтобы они были. Кто-то понимал, необходимо, хотя бы один раз в году зажечь эти звезды для обычных детей и для детей с ограниченными возможностями. Кто-то понимал, в сутолоке дней, мы не замечаем, что рядом с нами живут дети, которые плохо слышат, или плохо видят, которые чем-то другим, обликом, поведением, отличаются от обычных детей. Мы, будто загнали их в гетто, чтобы не видеть, не слышать, не соприкасаться, чтобы не потревожили они нашу совесть. Послушайте, говорили они, помогая детям, которые отличаются от обычных детей, мы помогаем нашим собственным детям становиться гуманнее, отзывчивее, просто взрослее. А помогая детям, мы сами становимся добрее и человечнее. Признаемся, все мы испытываем дефицит доброты и душевности, все мы понимаем какими последствиями это чревато, может быть стоит начать с нашего отношения к детям с ограниченными возможностями.

Но обо всем по порядку.

Больше года назад, Зара Имаева задумала идею Акции (назовем ее так), в которой вместе с обычными детьми должны были участвовать дети с ограниченными возможностями. Как всегда в таких случаях возник вопрос о финансовых средствах (фандрайзинге, как говорят сегодня), без которых осуществить подобную акцию невозможно. После долгих поисков, удалось заинтересовать Азербайджанский Институт Открытое общество, более известный как фонд Сороса, который решил поддержать проект. К этому времени, фонд Сороса завершал свою деятельность в Азербайджане, и, пожалуй, символично, что Акция оказалась одним из последних успешных проектов фонда в Азербайджане.

В Акции Заре Имаевой пришлось решать две различные, по-своему неимоверно-трудные, задачи.

Во-первых, к детям из Арттерапевтического центра «ДИДИ», с которыми Зара работала на протяжении многих лет, и большинство из которых привыкли к сцене и зрителям, прибавились дети с ограниченными физическими возможностями

Не скрою, с самого начала рекомендовал Заре по возможности сузить количество детей, которые предполагалось привлечь к Акции. Волонтёры волонтёрами (пользуясь случаем, поблагодарим их за огромный вклад в этот проект), но практически всю работу Заре приходилось выполнять самой. А ведь кроме психологических (надо ли объяснять какие душевные затраты требует работа с такими детьми) было множество организационных трудностей. Необходимо было договариваться с руководителями (они, нередко, болезненно относились к «вмешательству» со стороны), постоянно ездить в интернаты, расположенные далеко от центра города, репетировать с каждой из групп отдельно, а ближе к выступлению организовывать совместные репетиции со всеми детьми вместе. Порой мне казалось, что ничего не получится, просто физически это не под силу одному человеку. Не говоря уже обо всем остальном, включая отсутствие постоянного транспорта, отсутствие необходимых помещений для репетиций, ограниченные финансовые возможности, и многое другое.

Зара сочла мои предложения совершенно неприемлемыми. Справиться или не справиться, хватит физических сил или не хватит, какое это имело значение. Она не могла оставить за границами «Акции» любого ребёнка, который, так или иначе, оказался вовлечённым в проект. Помните знаменитую фразу Экзюпери, «мы отвечаем за тех, кого приучили». А в данном конкретном случае, речь шла о детях, которые были лишены нормального детства: отвечать приходилось во сто крат больше.

Теперь я понимаю, Зара Имаева была права, ни одному из этих детей отказать было невозможно, все они должны были участвовать в проекте. Но, не менее отчетливо, понимаю сегодня и другое. Большинство из нас нашло бы тысячу отговорок, вполне убедительных, вполне разумных: «что мне больше всех надо?!», «а кто-нибудь задумался о моих проблемах?!», «есть государство, пусть оно и занимается этими детьми, мне хватает своих проблем?!». Подобные спасительные «доводы» мудрый Гегель когда-то назвал «ловушками сознания». Зара не стала придумывать отговорки, не стала искать себе оправданий, просто перестала думать в этот момент о себе, об усталости, здоровье, деньгах, и пр., пр. В Акции должно было участвовать максимально возможное количество детей, это и стал ее главный, и единственно возможный, довод.  Вот почему, скажу прямо и без экивоков, не скрываю своего восхищения перед мужеством Зарой Имаевой.

Так появилась в проекте дети с синдромом Дауна, составляющие группу «Деджеллер». Так появились в проекте глухонемые и слабовидящие дети. Все они сначала репетировали в своих группах, потом встретились все вместе. Как мне рассказывали (до сих пор сожалею, что не участвовал в этой первой, сводной репетиции) многие здоровые дети впервые в жизни соприкоснулись с подобными детьми, и уже потом, после репетиции, расспрашивали взрослых, как живут эти дети, кто им помогает, как они учатся.

В результате в самой Акции, на сцене театра оперы и балета, участвовало 127 (!) человек в возрасте от 4-х до 68 лет. Трудно даже представить нечто подобное.

Теперь о второй трудности, которая также потребовала от Зары Имаевой неимоверных усилий. Частично знаю, частично могу предположить, что бессонные ночи, сомнения, сомнения, не покидали её, пожалуй, до самого последнего мгновения, когда всё закончилось, и зал единодушно аплодировал не только неожиданному зрелищу, но и невероятной эмоциональной встряске, которую пережил

Зара Имаева задумала построить свою Акцию как «Легенду об Апшероне», с элементами мугамной импровизации, хореографической пантомимы и музыкально-поэтической инсталляции. Многое пересеклось в этой идее. И любовь к городу, шире, к полуострову, где она живёт уже более 12 лет, и который чувствует обострённо, как только может чувствовать человек со стороны, если ему удаётся переступить через обыденные представления и туристические штампы. И потому, что для неё, верующей мусульманки, Апшерон это место, где когда-то (более тысячи лет тому назад) жил великий поэ-суфий Баба  Кухи Бакуви, строки которого «я исчез, я растворился в несуществованье, Был вместилищем вселенной – я лишь Бога видел», она готова повторять вновь и вновь. И место, где жил (более 500 лет тому назад) другой суфийский философ и мыслитель Сейид Йахья Бакуви, мавзолей которого в комплексе Дворца Ширваншахов, известен как мавзолей «дервиша». И потому что она убеждена, то ли видела во сне, то ли это было видение, что она должна была создать эту «Легенду», о месте (не географическом, духовном) куда, совершенно не случайно, забросила ее судьба. И по многим другим причинам, которые выходят за рамки любых рациональных объяснений.

Не буду скрывать, будучи человеком рациональным и скептичным, далёким от всего мистического, не пытаюсь думать и чувствовать в соответствии с той реальностью, которую способна воспринимать Зара. И к Апшерону отношусь по-другому (Апшерона, запечатленного в полотнах наших великих апшеронских художников нон-конформистов, на мой взгляд, уже просто нет в природе), и к современным бакинцам (что у них общего и с обоими Бакуви, и насколько они осознают урбанистические правила жизни в большом мегаполисе), и к космогоническим мифам (прорваться к их изначальности, чтобы избежать эстетизации, практически невозможно). Но, знаю и другое, что окрепло во мне после многолетнего общения с Зарой Имаевой. «Другой» своей инаковостью может доставлять даже радость, если не только не навязываешь «другому» свои мысли и чувства (это как обязательное исходное условие), но и когда «чудачества» (назовём их так, чтобы преодолеть мрачную серьезность окончательных сентенций) друг друга вызывают взаимную улыбку.

«Легенда об Апшероне» решена в Акции как космогонический миф о зарождении жизни на Апшероне. Всё буквально происходит на наших глазах, сначала мир обретает голос, затем появляется ветер, дождь, море, наконец, город людей. Всё это оказалось очень пластичным и зримым (добавлю, при самых ограниченных возможностях, которыми располагали создатели Акции): и огромные бубны-гавалы, и серебристые ленточки, символизирующие дождь, и светящиеся изнутри гранаты, и огромный прозрачный тар, струны которого издавали такие изначальные и такие родные звуки.

Все участники Акции, дети, обычные, не обычные, взрослые, родители, педагоги, психологи, сурдологи, все остальные, были одеты в дервишеские одежды, и все были в масках. Может быть, это была главная фишка Акции. Во-первых, дервиши как символ вечных скитальцев, для которых нет никаких преград ни во времени, ни в пространстве. Во-вторых, маски не только создали атмосферу карнавала, но и в границах данной Акции, намеренно скрыли любые различия и уравняли всех детей, как обычных, так и не обычных. Только потом, когда маски были сняты, мы разобрались, что оказывается в хореографических пантомимах на-равных, участвовали и обычные дети, и дети, которые отличаются от обычных детей, и обучающие их психологи, и сурдологи, помогающие глухонемым детям, общаться с миром «говорящих» людей. Наконец, в-третьих, на что хотелось бы обратить особое внимание. Думаю, в этом совместном перформансе педагогов, родителей и самих детей (своеобразное ноу-хау Зары Имаевой), содержится огромный  воспитательный потенциал, выраженный средствами арттерапии. Дидактика оказывается мало эффективной, когда она скучна, лишена элементов игры, и когда между теми, кто учит, и теми, кого учат, сохраняется непроходимая дистанция. Акцию, в этом смысле,  можно назвать дидактикой без дидактики, она, одновременно оказалась и праздником, и эффективным воспитательным методом. 

Кульминацией Акции стало выступление нашего великого певца Алима Гасымова вместе с дочерью Ферганой, и внуком Говхаром. Зара, с самого начала, когда Акция только задумывалась, решила, что в ней обязательно должен участвовать Алим Гасымов. Как всегда, во мне заговорил скептик, который счёл, что это трудно осуществимо, учитывая и загруженность певца, и его жесткое расписание на много лет вперед, и на его, кажущуюся мне, недоступность для простых смертных. К счастью, мой скепсис не оправдался. В плотном графике Алима Гасымова оказалась пауза, и он, с радостью согласился участвовать, и не только один, но с дочерью и с внуком, сразу осознав огромное гуманитарное значение Акции. А Зара была вправе сказать, что звезды сошлись сами собой, обеспечив, несмотря на множество неимоверных трудностей, конечный успех Акции.

Хочется закончить на мажорной ноте, но трудно избавиться от новых сомнений и нового скепсиса. Что же дальше? Что будет с этими детьми, которым подарили праздник, разрушив границы их «гетто»? Что будет с Зарой Имаевой, с ее огромным креативным потенциалом, который она могла бы реализовать в нашем городе? Что будет со всеми нами, на один вечер снявшими свою защитную броню, и сумевшими сопереживать детям, о существовании которых мы предпочитали не думать?

Тогрул Джуварлы в своей яркой статье, которую он напечатал на портале «сontact az» и которую назвал очень симптоматично «Встречаться в любви и в радости», предлагает сделать такие представления традиционными, и показывать их или 1-2 июня каждого года, или в преддверии учебного года. И приглашать для их осуществления Зару Имаеву, где бы она в этом время не жила, в Азербайджане, или за его пределами.

В полной мере поддерживаю предложение Т. Джуварлы, готов в нём участвовать в силу своих сил и возможностей. Но для начала, следует повторить эту акцию, уже в преддверии учебного года и пригласить на нее людей, которые могут способствовать тому, чтобы эта Акция имела продолжение, и чтобы наши дети с ограниченными возможностями, перестали ощущать себя как в «гетто» в столь богатой стране как Азербайджан.

Убеждён, такие люди в Баку есть, просто многие из них остались в неведении, так и не узнали о том, что произошло 2 июня 2012 года на сцене  нашего театра Оперы и Балета.

Мавзолей Сейида Йахья Бакуви - построен приблизительно в 1457-1463 годах, в Баку. Располагается в центре среднего двора комплекса Дворца Ширваншахов. В народе известен как мавзолей "дервиша" и назван по имени погребенного в нем философа и мыслителя Сейида Йахья Бакуви.

Рахман Бадалов

Kultura.Az