Но это были отдельные случаи, и думаю не следует злоупотреблять этим «магическим заклинанием» в каждом углу, особенно перед европейскими посольствами, себе же дороже выйдет.  

Итак, дорогие друзья (или господа?), я хочу продолжить свой перечень воспоминаний, связанных с гордым названием «Азербайджан», в той связи, как на него реагировали разные люди, в разных странах, в разное время. Я уже рассказывал истории про это,но хотелось бы «обогатить коллекцию», тем более «шедевры» того стоят.

В отличие от своих «многострадальных соседей» по региону, которые давно уже избрали себе родным домом Францию и Америку, чтоб там оплакивать свой великий фестиваль «Золотой абрикос», перед нами окна и двери милых и желанных домиков под названием «Посольства» могут быть и наглухо закрыты. А на настойчивый стук в дверь может и последовать ответ изнутри: «Кто стучится в дверь моя? Не видишь - дома нет никто! Уйди прочь, наглый азер! Не то - худо будет!» В подтверждении расскажу историю.

Не так давно я должен был везти в Болгарию на международный музыкальный конкурс турецкую делегацию. Естественно, все имели именные приглашения. Вскоре, мой поверенный, занимающийся оформлением виз, сообщил мне, что всем визу дали, кроме меня. И хотят, чтобы я позвонил. «Какие проблемы?» - спросил я, позвонив в консульство, и получил ответ - буквально: «Никаких. Просто, консул хочет посмотреть (!) на Вас». И мне пришлось проделать  12-ти часовой путь из Анталии в Стамбул, дабы удовлетворить любопытство консула. Оно и понятно: что это за азербайджанец, который везёт турков в ЕС?

Так вот, каждый раз, когда я где-нибудь произношу магическое имя своей страны, я замираю в ожидании: что произойдёт дальше? Заиграет ли мир вокруг яркими красками или вынырнет кто-то из-за угла и, плюнув мне в лицо, обвинит во всех смертных грехах, которых я (пока что) не совершал? Спешу вас обрадовать, друзья. Имя нашей страны не под стать каким то странам Третьего Мира, нас или вообще не знают или мы вызываем непредсказуемый всплеск эмоций. Не буду более испытывать ваше терпение и предоставлю вашему обозрению несколько ситуаций:

Ивангород. Российско-Эстонская граница. Едем в поезде с музыкантами из ансамбля ‘’SoNoR’’ на концерт в Таллинн.[1] Заходит в купе бравый пограничник. Просматривает первый паспорт, наспех закрывает и медленно окидывает нас взглядом, как бы думая: «Так вот вы уже куда заехали…». То, что он тихо и угрожающе сказал спустя несколько секунд, заставило нас почувствовать себя минусовыми героями крутого блогбастера: «Тааак… Наркотики сами будем сдавать, или будем сопротивляться?!»

Конечно, по законам жанра, после этих слов, бас-кларнетист Низами должен был, вытащив из кармана гранату, завопить нечеловеческим голосом: «Лажыыыс!! А то урою!!». Скрипачка Соля, достав из своего нежного футляря «Шмайсер», должна была бы палить из своего купе как сумасшедшая, альтистка Кёнуль, с развевающимися волосами, в обтягивающих чёрных брюках, спрыгнула бы с крыши поезда на «УАЗик», и протаранила бы шлагбаум с надписью «Государственная граница», а ударник Пашкин, заодно спалив спичками соседние вагоны, отстреливаясь тащил бы тюки с белым порошком к опушке леса. Лично себя я вижу в роли персонажа, высунувшего пулемёт из окна поезда, отбивающего атаку роты пограничников, при этом орущего «Аааа!» как Рембо. Но, на этот раз всего этого не произошло, а слова пограничника были встречены хохотом и жидкими аплодисментами. Пограничник же, привыкший к таким приёмам, с невозмутимой настойчивостью продолжал:

- Смеяться потом будем…

- Господин лейтенант, мы музыканты. Едем…

- Майор! – оскорбился пограничник и вдруг, увидел на верхней полке футляр от виолончели – А это что такое?!

- Виолончель

- Чегоо?

- Ну, такая большая скрипка.

- Ага, значит, там прячем?

Эту милую дружелюбную беседу прервал большой пёс, пробегавший мимо наших купе и волочивший за собою другого пограничника. Вопреки нашим ожиданиям, собака даже не удостоила нас вниманием, повернула нос и побежала вон из вагона. Наш майор также кинулся за этой сладкой парочкой, и таким бесславным образом вдруг всё закончилось. А ведь так хорошо всё начиналось! Я даже слышал напряжённый голос ведущей программы «Время»: «…Сегодня, при попытке нарушить государственную границу…», «…было совершено группой вооружённых лиц с азербайджанскими паспортами…», «…войсками Северо-Западного Пограничного Округа был обезврежен…»

Хотя, случаются истории и с меньшим пафосом.

София. Болгария. Фестиваль современной фортепианной музыки «ppИАНИССИМО», куда я был приглашён играть заключительный концерт (оргкомитет  фестиваля  заказал мне специфическую  программу-фортепианные произведения  азербайджанских композиторов последних  50 лет, а также доклад на тему этнической  музыки в Национальной Музыкальной  Академии им. П.Владигерова), проводится в  Первой студии Болгарского Национального Радио.

Помещение прекрасное, как нельзя более подходящее для проведения концертов авангардной музыки. Но. Здание Болгарского Национального Радио (БНР) является секретным объектом государственной важности. В Болгарии тоже помнят Ильича (Ленина) и его заветы - первым делом во время революции надо захватывать мосты, вокзалы и телеграф! То бишь, Радио и ТВ. И потому, в этом секретном объекте (БНР) после 9-и часов вечера иностранному элементу (вроде меня) присутствовать воспрещается. Как будто иностранный элемент не может до 9-и вечера подложить туда «жучки» - микрофоны, чтобы подслушивать секретные метеосводки и музыкальные программы!

Как бы то ни было, я об этом не знал  (мне после разъяснил всё мой друг Милен Панайотов, композитор, джазовый обозреватель, да еще сотрудник БНР), и явился в предпоследний день фестиваля на концерт в аккурат - без четверти девять. КПП во дворе я прошёл беспрепятственно, в здании же меня остановил полицейский, типа, куда это я так рьяно? Я сказал – на концерт (концерт начинался в семь). Он показал мне часы на стене и вопросительно посмотрел на меня. Я заявил, что хочу послушать последние произведения. Он недоверчиво оглядел меня с ног до головы и, наверное, подумал, что какие непрофессиональные пошли нынче иностранные агенты, если хотят проникнуть ночью в секретный объект с таким тупым объяснением. После он выразил сожаление, что ничем не может помочь, предложил выйти вон и подождать на улице. Я не хотел идти в холодную, тёмную улицу и «наехал» на него. Сказал, что я приглашён играть сольный концерт, концерт у меня завтра, я из Азербайджана, мне надо «пощупать» рояль, почувствовать акустику, поболтать с людьми, и вообще, кто он такой?! Полицейский, выслушав эту тираду, на несколько секунд удивлённо уставился на меня, понял, что я не уйду сам, сказал: «Момент!» и пошёл за другим охранником. Я подумал, что они вдвоём собираются выволакивать меня на улицу и хотел выразить мнение, что и одного охранника было бы достаточно.

И когда они оба подошли ко мне, я даже хотел сказать: «не надо, я как-нибудь сам!». Но произошло другое: второй охранник хотя и посмотрел на меня с неприязнью, но приказал последовать за ним. Пока я думал, куда же это мы так дружно идём, на ночь глядя, показались большие двери концертной студии. «Здесь» - сказал охранник и я понял, что стал свидетелем неожиданного явления: слово «Азербайджан» открыло передо мною двери болгарского секретного объекта. С тех пор я понимаю, что чувствовал Алибаба, когда сказал: «сим-сим, откройся!» и перед ним раздвинулась скала. Как говорится, чего только в мире не бывает.

И вот настал черёд той истории, из-за которой, собственно я и задумал написать этот блок своих воспоминаний. Дело недавнее, и происходило оно в Нидерландах. А объяснение или интерпретацию ей я не могу найти до сих пор.

Амстердам. Голландия. Шёл конец октября 2008 года. Я, как и полагается молодожёнам, как примерный муж решил прогулять супругу в Амстердам (Почему не в Париж - денег не было). После насыщенной программы и естественно, пытки прохождения через шоппинг-центров с женой, я наконец доковылял до пункта назначения - до Амстердамского вокзала, где принялся ожидать автобус фирмы "Виктория-райзен", который должен был довести нас до Дюссельдорфа. Как известно, Амстердам состоит на три четверти из воды (как огурец) - море, болота, река, каналы - а в тот день еще и моросил их фирменный мерзкий дождь "здравствуй, ревматизм" (Даже их знаменитый вокзал стоит на воде - на сваях).

Пока этот их "фирменный" дождь медленно превращал мою супругу в некоторое подобие растаявшей, несчастной снегурочки, я вместо того, чтобы как примерный муж из-под земли доставать зонт, строчил ученице SMS по мобилке. В те дни в Киеве проходил международный конкурс пианистов им. Горовица, ученица только отыграла первый тур и эсемесками делилась последними сводками с мест "боевых действий". За время пока я мессажами давал напутствия, крыл матом кого надо и делился мыслями насчет штрихов в исполнении Баха, к нам подошли две пожилые женщины. Они также были клиентами "Виктории-райзен" и ждали тот же автобус. Женщины всё время обменивались фразами типа: "слушаий, а мы вовремя?", "а может они уже уехали, а?" и я чтобы их успокоить (они мешали писать мессаж), вклинулся в их диалог:

 - Автобуса не было. Мы уже двадцать минут как здесь.

 - Да? А-аа... А то мы думали... А вы тоже говорите на русском?

До этого я общался только с женой и так как она турчанка, говорил с ней на турецком. Мои фразы на русском их заинтересовали:

 - А вы откуда сами?

 - Родом из Азербайджана - сказал я, читая очередное сообщение, и не подозревая, что произнёс магическое слово. Постараюсь описать, что произошло далее. Пожилая женщина вдруг изменилась в лице, приняла грозное выражение, надулась, стала на голову выше, на несколько размеров толще, кулаки поставила на бёдра, напоминая огромную букву «Ф». После этого она наклонилась и «наехала» на меня словно танк на избушку, заорав:

- ПОЧЕМУ МУСЛИМ МАГОМАЕВ УМЕР?!!!

От удивления я даже перестал строчить мессаж и замер. Как мне показалось, дождь замер тоже. «Бедный его лечащий врач» - подумалось мне. Но нужно было отвечать, «буква Ф» грозно ожидала ответа. «Мне почём знать» - сказал бы иной. Но было ясно, что на такой невообразимый вопрос серьёзно отвечать нельзя, и я с невозмутимой компетентностью заявил:

- Жена доконала (да простят меня родные и близкие Муслима Магомаева) - и продолжил свои манипуляции с телефоном. Дождь тоже вспомнил про свои обязанности.

Но старушка не угомонившись, вскипела и заорала ещё больше:

- Даа?!! Вас доконаешь!! («кого это – вас» - не успел подумать я), вы же человека загубите!!!

Надо было довершать начатую роль и я с невозмутимым видом продолжил пороть чушь:

- Ну, если с первых дней жену не приструнить... Вот вам и результат-с....

- Ах, значить "приструнить", даа?! Да таких как вы...

- Samir, onlar senden ne istiyorlar? («Самир, что они хотят от тебя?») - тихо спросила меня жена, на всё это удивлённо глазея. Я только начал объяснять, что женщины выражают глубокое соболезнование по поводу кончины великого азербайджанского баритона, но тут "союзники открыли второй фронт". До сих пор всю эту сцену в ужасе наблюдавшая и закрыв рот ладонями издающая возгласы "ой-ой-ой" вторая старушка предприняла наступление "с тыла". Пока первая женщина каркала о том, "как ещё земля таких носит", вторая, гладя по белому полушубку моей супруги, со слезами на глазах начала причитать:

- Деточкаа... Милая...Ты за него замуж не выходии...Он тебя задушит! Убьёт! - тут она всхлипнула.

- Она турчанка, на русском не понимает - начал было я, злорадствуя, что славянская внешность жены заставило старуху опростоволоситься, но не тут-то было! Каким-то седьмым чувством женской лингвистической солидарности, моя супруга всё отлично поняла:

- Biz evlendik artık («Мы уже поженились») - растерянно сказала она и продемонстрировала руку с обручальным кольцом.

 - Ойй!! - вскрикнула женщина и в ужасе опять закрыла рот ладонью, но через несколько секунд всё-таки пришла в себя и плаксиво выговорила:

-Ну, тогда желаю счастья...

...Не смог я оправится после такой мощной атаки с «артобстрелом» против превосходящих сил противника, как в наступление пошла «пехота» - моя супруга. Как только женщины «отпали», она начала дёргать меня за рукав плаща, и требовать объяснений – «почему они так сказали?», почему незнакомые люди «в Европах» меня сразу «узнают» и её остерегают? Я предположил, что они меня «с кем-то перепутали» - не помогло, сказал, что они - сумасшедшие, не поверила, тут я увидел неподалёку сувенирный магазин, и обрадовался:

 -Аха! Вот и сувенирный магазин! Тра-ля-ля!! Ну-ка, пошли....

Но и это на неё не возымело действия. Она топая белыми сапожками по бордовому асфальту велосипедной дорожки Амстердама, потребовала не паясничать, а отвечать по существу. Тут я сдался и открыл ей страшную тайну: я признался, что знаю магическое слово. Когда я произношу его, то люди вокруг меняются - они обрастают шерстью, у них вырастают клыки, и потом творится невесть что. И это слово - ... сами знаете, какое.

Она на меня обиделась.

После, в автобусе «при близком рассмотрении» эти две старушки также оказались выходцами из Советского Союза. Первая - гречанка из Осетии, эмигрировавшая в 80-е года в Грецию, вторая, «сердобольная» - из Украины.

Но, несмотря на всё это, продолжаю оставаться патриотом своей страны. Мало в мире стран, подобной нашей, способных вызывать у людей такой накал страстей и бурю эмоций. Так что господа, давайте, будем любить свою страну и гордо нести её знамя! Она у нас одна!

Самир Мирзоев         

Kultura.Az 

 [1] То было нашей поездкой осенью далекого уже 2000 года по городам бывшего Союза – Баку, Москва, Таллинн, Тарту, Кишинев - с австрийскими дирижерами Петером Койшнигом и Роландом Фрайзитцером, где мы играли кучу новых сочинений современных австрийских и азербайджанских композиторов - некоторые были даже специально написаны для нас. Всю эту кашу под названием SoNoR Tour 2000 заварили наш художественный руководитель Эльмир Мирзоев и австрийский дирижер и композитор Роланд Фрайзитцер. Воспоминание некоторых деталей этой поездки до сих пор приводит вашего покорного слугу в содрогание, впрочем отдельное описание тех гастролей требует специальной работы.