Не случилось поделиться впечатлениями об этом событии по горячим следам, поэтому начав писать эти строки, одолело сомнение,  стоит ли делать это  спустя    внушительный  временной срок, тем более было несколько откликов, статей,  осветивших фестиваль с различной степенью  подробности и аналитической глубины. Но, наблюдая  ощущения того, как бешеный ритм жизни, заедающая суета повседневности способны иногда вытеснить из  памяти значительные и ценные впечатления, укрепилась в намерении еще раз напомнить о важном событии нашей культурной жизни.

Хорошо продуманная, интересная программа фестиваля воссоздала многоликую, полифоничную картину искусства ХХ-ХI века,  продемонстрировав   многообразие течений, техник, эстетических концепций и композиционных  задач. Как  и на многих подобных форумах,  прочно вписавшиеся в летопись музыкального  искусства  имена  соседствовали  с именами  авторов,  еще не  обремененных  «исторической славой». Идея  плюралистичности программы, не являясь собственно оригинальной находкой фестиваля,  оказалась  весьма плодотворной.

Прозвучавшие впервые для бакинского слушателя сочинения, написанные в последние десятилетия, показали, пусть в самых общих чертах,  область интересов и уровень технической оснащенности их авторов, представляющих различные музыкальные культуры  и школы.

С другой стороны, произведения, хорошо знакомые по записям,  в  реальном звучании наполнились живыми, яркими, иногда совершенно неожиданными красками.

Расширяя информационное  поле, фестиваль представил возможность  сложить как из кусочков мозаики более или менее целостную  картину, в которой обнаружились парадоксальные связи, переклички между далекими, на первый взгляд,  явлениями,  странным образом переставились  акценты и получили переосмысление, казалось бы, окончательно вынесенные,  закрепившиеся  оценки этих явлений.

Фестиваль еще раз подтвердил  старую, банальную истину о том, что художественный шок, способный  стимулировать фантазию, побуждать к творческим экспериментам или погружать в новое чувственно-духовное измерение,  возможно испытать не только от провокационной новизны языковых средств или  эпатажных форм преподнесения. Глубокое художественное потрясение можно пережить, приобщаясь к художественным творениям, сила воздействия которых иногда трудно поддается рациональному толкованию, независимо от того, созданы они сегодня, 40-50 или 100 лет назад.

Думается, каждому из числа публики  фестиваля удалось испытать  переживание, соответствующее  его эстетико-вкусовым предпочтениям, слуховой подготовленности, благо богатство и разнообразие программы  позволяло найти свое сокровенное звуковое пространство среди  многоголосицы исполненной  музыки.

Возвращаясь к конкретной программе форума, хотелось бы задержать внимание на двух мероприятиях, связанных с именем  К.Штокхаузена, одной из ключевых фигур  послевоенного авангарда, называемого «то гением, то безумцем», «шарлатаном» или  «манипулятором».  

Речь идет о концерте, на котором был исполнен его "Klavierstück XIII", фортепианная версия сцены «Сон Люцифера» из оперы «Суббота», и показе  документального  фильма уже о самой опере  Штокхаузена, одной из семи частей  его оперного мегацикла «Свет».

Думаю, присутствующие в тот день в зале музея им. Р.Мустафаева надолго запомнили далекий от академических фортепианных концертов перформанс, представляющий  сочетание игры на рояле с использованием нестандартных способов звукоизвлечения, магического, заклинающего шепота и завораживающего свиста.

Удивительно органично было главное действующее лицо, представившее трех персонажей оперы  (Еву, Михаеля и Люцифера), – выступившая в столь необычном амплуа  грузинская пианистка Нино Жвания. Мастерское владение инструментом, естественная пластика, артистическая раскрепощенность – эти качества  пианистки явились главной составляющей создания атмосферы зримой визуализации музыкального текста, воплощения оригинального образа, не оставившего равнодушным  никого из зрителей.    

Заинтригованным выступлением Н.Жвания была предоставлена   возможность познакомиться с уникальным фильмом «Всемирный театр Карлхайнца Штокхаузена» об опере «Суббота», представленном с лаконичным  вступлением  в синхронном переводе музыковеда  Арины Крицкой,  специализирующейся на творчестве этого автора.

Кадры редкого интервью с композитором, проливающего свет на философско-эстетические воззрения, грандиозный замысел патриарха современной музыки,  чередовались с  фрагментами  сценической реализации его творения.

Зрители воочию увидели необычность спецэффектов, неординарность пространственного расположения  инструменталистов и певцов, услышали голос автора и звучащую в опере музыку – этого недостаточно для того,  чтобы  нарисовать полный портрет композитора. Но и немало для того, чтобы оживить наши знания о нем, опирающиеся на сухую, книжную информацию,  готовые теоретические  выводы о его творчестве,  мало подкрепленные собственным  слуховым опытом. Ведь Штокхаузена не отнести к широко исполняемым у нас композиторам. 

Удачной находкой организаторов фестиваля,  подарившей незабываемые впечатления  ценителям музыки и кино,  стало включение в программу проекта по озвучиванию  немых фильмов  начала прошлого века,  исполненному немецким  ансамблем  Ascolta.

В последнее  время в искусстве все большую силу набирает тенденция создания   нового музыкального  сопровождения, переозвучания  старых  фильмов. Так,  получили различные звуковые  версии   знаменитая антиутопия Фрица Ланга «Метрополис»,  первая ласточка звукового кино  «Голубой ангел» Д.фон Штернберга, культовая картина С.Эйзенштейна «Броненосец Потемкин»  и др.

Бакинскому зрителю посчастливилось  познакомиться с   авангардными фильмами эпохи немого кино, среди которых такие шедевры, как   «Андалузский пес» Луиса Бунюэля и Сальвадора Дали,  «Антракт» Рене Клера,  «Призраки перед завтраком»  Ганса Рихтера. Это фильмы, в  метафорах и символике которых  совершенно неожиданно проступают  истоки  многих кинематографических приемов позднего  времени.   Фильмы, впечатляющие оригинальностью авторского видения, фантазией и изобретательностью их создателей,  представляющие «кино, не испорченное традиционным искусством», как сказал  Рене Клер о своем детище.

Музыкальное прочтение современными композиторами  оригинальных сюрреалистических и дадаистских  экспериментов этого проекта отличалось безупречным вкусом, выглядело логично и убедительно, звуковой ряд, дополняя  выразительность визуального, усиливал  воздействие последнего.  

Фильм «Антракт» был представлен в двух звуковых версиях. Одна – с   музыкой Эрика Сати, специально сочиненной к премьере (1924г.),  что было необычным по тем временам, когда  сопровождение к  фильмам не писалось. Другое видение  картины представлено нашим современником Мартином Смолка  спустя почти век после  ее выхода  на экран.

В первом случае утонченность красок и образов музыкального сопровождения, умножая ассоциативность связи зрительных образов, воссоздавала атмосферу ирреальности, напоминающей сон,  что, собственно, отвечало эстетическим принципам его создателей. 

В другой же версии, несколько иллюстративной,  но в то же время   более динамично выстроенной, яснее высвечивалась режиссерская ирония, уживающаяся с  настроением театральной праздничности.

Таким образом, зрители фестиваля стали свидетелями интересного диалога двух видов  искусства – кино и музыки, открывшего  новые перспективы  их взаимодействия.

Бесспорной кульминацией стал заключительный вечер фестиваля, на котором были исполнены  знаменитые опусы Альбана Берга и Кара Караева – скрипичные концерты в версии для  камерного оркестра, а также состоялась  бакинская премьера Концерта для оркестра и скрипки соло Фараджа Караева.

Соглашусь с уважаемым Рахманом Бадаловым, который   непосредственно  откликнулся на премьеру «невероятного по  своему размаху, по внутренней логике, по экспрессии, сочинения», отметив, что ему «хочется зафиксировать дату» «культурного события, которое трудно переоценить».    

Для  меня это  произведение, озвученное выдающейся скрипачкой,  стало не столько «открытием», сколько еще одним подтверждением масштаба  личности композитора. И тем художественным потрясением, которое остается в памяти  на долгие годы. Говоря об этом сочинении, не обойдешься  несколькими предложениями,  смысл которых  будет слишком упрощенным и неполным в сравнении с бесконечной глубиной этой музыки, многомерностью мира,  созданного композитором.

Совершенно справедливо  высказывание  Рахмана Бадалова о том,  что Фарадж Караев – «одно из самых ярких имён  в истории нашей культуры».    Если произведения Ф.Караева  являются объектом исследования и изучения,  о них пишут статьи, диссертации,  то  другая  сфера его деятельности,  имеющая не меньшее значение для развития азербайджанской музыкальной культуры,   остается  в тени.

Помимо нынешнего фестиваля достаточно вспомнить и другие инициативы композитора – концерты проекта «Zamanla üz-üzə» 2007-2008, 2010-2011гг.,  три первых  фестиваля современной музыки,  связанные  с его почином и активным участием.   Конечно, организация и проведение такого рода проектов, тем более  международного масштаба –  коллективный труд, но  Фарадж Караевич  всегда  оставался  неизменным  инициатором, вдохновителем и руководителем  всех этих  мероприятий.

В 90-е, далеко не лучшие времена для нашей культуры, он  чувствует  и продолжает нести личную ответственность, причем ответственность деятельную  за будущее  азербайджанской музыки,   болеет душой  за  ее развитие, старается не дать ей закостенеть, замкнуться  в провинциальности.  Красноречивое свидетельство – его детище, общество «Yeni musiqi»,  организации многочисленных концертов современной  музыки с участием   солистов и коллективов из-за рубежа, как например, гитариста Кристофа Яггин,  замечательного бельгийского квартета  Danel,   ансамбля Студии Новой музыки под руководством В.Тарнапольского и др.  Вспоминается концерт, на котором состоялось первое  в Баку исполнение  загадочного «Лунного Пьеро» А.Шенберга (кажется, до сих пор единственное).  Кроме того, деятельностью «Yeni musiqi» явилось  и продвижение нашей музыки за переделами Азербайджана, содействие в участии наших композиторов на различных международных форумах, стимулирование творческих, исполнительских инициатив  молодежи, в частности, ансамбля современной музыки «SoNoR». 

Без этих усилий, равно как и без помощи  всех тех, кому была не безразлична судьба азербайджанской музыки, кто  в течение последнего двадцатилетия вносил  в общее дело  посильный  вклад,  было бы невозможно сегодня  проведение форума столь  впечатляющего масштаба, каким явился  IV  фестиваль им. К.Караева.

Фестиваль, явившийся  значительной художественной, просветительской акцией, расширившей эстетические горизонты, представления о звуковой действительности, в то же время стал  испытанием и  хорошей школой  для   наших исполнителей.  Участие замечательных музыкантов, гостей форума, среди которых и звездные имена, думается,  всегда является  стимулом для творческого роста. 

Для меня  показательным стал следующий эпизод. После последнего концерта, где солировала покорившая зал Патрисия Капачинская,   принимая восторженные  поздравления, она, смущаясь,  произнесла: «Это нужно играть намного лучше, над этим нужно еще много поработать». Она, с ее  именем, мировым признанием, после бурных оваций! Мне бы хотелось пожелать нашим исполнителям такой же профессиональной  требовательности к себе, стремления к совершенству, без которых  не  рождается  настоящее искусство. 

Пожелание мое продиктовано не стремлением покритиковать, а  реальным, неоднозначным состоянием оркестрового исполнительства,  которое  проявилось  на фестивале,  прошедших концертах «Zamanla üz-üzə». При несомненных удачах очень огорчает, портит впечатление   нестабильность  уровня  игры,  который может  существенно разниться  даже в рамках одной концертной программы. Чаще всего несоответствие  качества исполнения художественным задачам сказывается в классико-романтическом репертуаре. Наиболее уязвимым оказывается качество звучания оркестра,  во многом зависящее от  звучания  каждого инструменталиста. Ни один, самый выдающийся дирижер не в состоянии  кардинально изменить его за несколько репетиций. Ни одна самая интересная  дирижерская интерпретация неосуществима без крепкой профессиональной базы оркестрантов, предполагающей, как минимум, техническую свободу, совершенное владение звуком, интонацией, качеств, требующих постоянной  шлифовки, повседневной непрекращающейся индивидуальной работы, причем не только репетиционной.  

Качеств, без  которых исполнение превращается в серое, безликое проигрывание нотного текста, лишенное темброво-динамических красок, выразительности нюансировки.  Качеств, без которых сложно добиваться  стилевой  убедительности, художественности  воплощения авторских замыслов, без наличия  которых  вряд ли возможно подняться до  подлинных  вершин оркестровой культуры. 

Думается, что у наших оркестров достаточный потенциал для преодоления  недостатков, для  сохранения стабильно-высокого уровня исполнений.

Фестиваль современной музыки вызвал живой,  неподдельный интерес не только у музыкантов, а у самой широкой публики, в том  числе и тех,  кто не является завсегдатаем академических концертов, что ощущалось по энергичным аплодисментам между частями сочинений. К подобному выражению одобрения, поначалу сильно досаждающему, еще можно отнестись с некоторым снисхождением – просто люди не знакомы  с этикетом поведения на подобных мероприятиях. Но неодобрение  происходящего демонстративным  шествием  через весь зал к главному входу (хотя можно  незаметно выйти и через боковые) с  громким стуком  каблуков, неуместным  контрапунктом  сопровождающим  звучание музыки – такое неуважение  к усилиям музыкантов,  пришедшей  на концерт публике вовсе не оправдывается неподготовленностью, непониманием сложных  произведений.

Конечно,  можно сказать, что  такое поведение выглядит невинно  по сравнению с бурной реакцией публики  во время известных в истории скандальных премьер, как  «Кармен», «Саломеи», «Весны священной».  Однако сегодня к удручающему проявлению недостатка культуры трудно  оставаться  толерантным.

Так сложилось, что  у современной музыки своя, достаточно  элитарная аудитория. А описанный факт – своего рода издержки, вызванные   вниманием (в данном случае любопытством) к новой музыке, фестивалю случайных людей,  это индикатор  условий нашей реальности,  в которой  для ограждения исполнителей и публики от дерзких атак звонков мобильных телефонов необходимо публично напоминать об их отключении. Это и  показатель того, что «завоевание» нового слушателя, расширение аудитории, воспитание истинного ценителя современного академического музыкального искусства – задача не из легких. Она не решается  вдруг по чьему-то желанию, указанию, стараниями узкого круга энтузиастов.

Не побоюсь повторить, что несущие огромную просветительскую миссию проекты, подобные фестивалю, «Zamanla üz-üzə», не должны быть единичными. Они нуждаются во всяческой поддержке и развитии. Происходящие сегодня, они обращены к будущему нашей музыки. А к  тому, каким  будет это будущее,  причастен и каждый из нас.

Арзу Мамедова

Kultura.Az