В сложившемся социуме обычно говорят на языке большинства членов данного общества, что совершенно логично. Государство, как правило, в качестве главного языка во всех сферах жизнедеятельности использует язык титульной нации. В подобном случае не возникает больших проблем с развитием языка и его жизнеспособностью. Серьезные проблемы возникают в других случаях. Как, например, это случилось у нас в Азербайджане.

Азербайджанский язык входит в богатейшую семью тюркских языков. Громадный ареал распространения тюркских языков говорит об их жизнеспособности и, о довольно тесном взаимодействии всех народов населяющих данное пространство. Область распространения тюркских языков простирается от бассейна реки Лены в Сибири на юго-запад до восточного побережья Средиземного моря. Общее число говорящих — более 157 млн. человек. Цифра, конечно приблизительная, однако впечатляет. Ареал распространения тюркских языков позволяет этим языкам иметь самые смелые амбиции, а именно надеяться на то, что один из языков тюркской семьи войдет в число самых употребляемых на Земле языков. Хотя бы потому, что на этих языков говорит огромное количество людей. В XVI веке нашей эры амбиции азербайджанского языка были почти реализованы. Язык получил статус официального языка при дворе и в армии в Иране, где у власти утвердилась династия Сефевидов, основателем которой являлся шах Исмаил I, известный еще и под именем Хатаи , этнический азербайджанец из Ардебиля- азербайджанской провинции Ирана. Шах оказался не только умелым государственным мужем, но и замечательным поэтом. Персы впоследствии взяли реванш, запретив использовать азербайджанский язык в присутственных местах. В настоящее время азербайджанцы в Иране не имеют возможности обучаться на родном языке, у них нет своих школ. Азербайджанский язык используется только на бытовом уровне.

Конечно, утверждать, что все кто говорит на тюркских языках, понимают друг друга, не приходится. Даже ближайшие соседи, каковыми являемся мы с турками, признаются, что не всегда понимают, о чем говорит собеседник. 

Азербайджанский язык выделяется среди других тюркских языков своей особой мелодичностью, и как мне кажется, удивительной образностью. Закон Гармонии, (Ahəng qanunu) присущий азербайджанскому языку придает ему звучность. Азербайджанский писатель, наш современник Чингиз Гусейнов, пишущий на двух языках, на родном азербайджанском и русском, ставшим вторым родным языком, в своих статьях на сайте kultura.az с восторгом говорит об образном языке своей бабушки, об особой прелести звуков, складывающихся в мелодию речи.

Возможно, наличие закона гармонии в языке связано с музыкальностью нашего народа, с присутствием в мугаме, главной музыкальной составляющей нации, особых ладов, четверть тонов, отсутствующих в других музыкальных системах. Азербайджанцы выпевают фразы, очень насыщенные интонационно. О значимости азербайджанского языка говорили русские на Кавказе. К примеру, Лермонтов. Его часто цитируют; это оправданно тем, что Лермонтов- поэт, и его суждение о языке как нельзя более к месту. Будучи на Кавказе, Лермонтов принялся изучать татарский, (как тогда называли азербайджанский язык), объясняя это следующим образом в письме из Тифлиса Раевскому, 1837: "Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе, - да жаль, теперь не доучусь, а впоследствии могло бы пригодиться". По предположению И. Андроникова и М. Рафили, Лермонтов, говоря о своих занятиях «татарским» языком, имел в виду азербайджанский язык, который он изучал в Тифлисе; возможно, что ему помогал Мирза Фатали Ахундов — азерб. поэт-просветитель, автор поэмы на смерть Пушкина. Ахундов («ученый татар<ин> Али» — не исключено, что эта запись Лермонтова относится к нему) с 1834 жил в Тифлисе и состоял переводчиком с восточных языков при канцелярии главноуправляющего на Кавказе барона Розена. Слова Лермонтова «жаль, теперь не доучусь...» объясняются тем, что ему предстояло покинуть Тифлис (11 окт. 1837 он был переведен в л.-гв. Гродненский гусарский полк). (цитата из книги «Лермонтовская энциклопедия).

Во времена нахождения Азербайджана в пределах Российской империи образованная прослойка местного населения делилась на тех, кто получили образование на азербайджанском языке и тех, кто учился на русском языке. Альтернативой медресе, стали появившиеся во второй половине XIX века русско-татарские школы, в которых преподавали естественные науки, математику на русском языке. Те, кто заканчивал медресе могли в перспективе стать ахундами, муллами. В медресе обучали религиозным наукам, но к тому же восточным языкам- арабскому и персидскому.(Коран изучали на языке оригинала- арабском). Окончившие русско-татарскую школу не были ограничены столь жесткими рамками. Безусловно, царское правительство было очень заинтересовано в том, чтобы местная элита русифицировалась, как можно скорее. Как у любого явления и у этого была своя положительная сторона. Вместе с русским языком, азербайджанцы получали доступ к светским наукам и образу жизни. Нельзя в этой связи не вспомнить Мирза Фатали Ахундова, драматурга, переводчика, просветителя. Сама фамилия Ахундов является подтверждением его происхождения из сословия религиозных деятелей, ахундов. Данное обстоятельство не помешало ему в дальнейшем стать обличителем неблаговидных поступков духовенства. «Мусье Жордан, ботаник, и дервиш Масталишах, знаменитый колдун» - его блестящая пьеса о пройдохах, изображающих духовных лиц и с успехом зарабатывающих себе на жизнь с помощью обмана.
 
Очевидна взаимосвязь развития интеллекта и приобретение более широкого кругозора с желанием улучшить положение своего народа, образовать его в первую очередь. Одним из таких азербайджанцев, сделавших очень многое для развития азербайджанского языка и для просвещения своих сограждан, является журналист, просветитель, писатель Джалил Мамедкулизаде. После медресе, он поступил в учительскую семинарию в Гори и с успехом окончил ее. Делом его жизни стал журнал «Молла Насреддин», основанный им в Тифлисе в 1906 году. Журнал выходил в свет на протяжении 25 лет с небольшими перерывами, то есть до 1931 года. Мамедкулизаде являлся бессменным редактором журнала. У писателя была своя теория азербайджанского языка. Он выступал сторонником унификации литературного языка, высказывался против неоправданных заимствований из русского, персидского, турецкого языков. В журнале печатались такие видные азербайджанские писатели как- Мирза Алекпер Сабир, Абдуррагим Ахвердиев, Гамгюсар, Мамед Саид Ордубади. Страницы журнала украшали рисунки и карикатуры художников Азима Азимзаде, Иосифа Роттера, Оскара Шмерлинга. Переоценить значение журнала не только в формировании литературного азербайджанского языка, но и сознания сограждан, сложно. Издание этого журнала явилось важным событием на всем Ближнем Востоке.

О том, как складывалась ситуация с азербайджанским языком в составе СССР, многие из нас знают из собственного опыта и уже выросло поколение, которое знает об этом по рассказам старших товарищей. Говорить о том, что язык преследовали, искусственно сдерживали его развитие, значит погрешить против истины. Интересный документ я нашла в интернете. «Постановление Совета Министров Азербайджанской Республики о признании тюркского языка государственным и временном допущении в правительственных учреждениях употребления русского языка.» от 27 июня 1918 года. Во что вылилось «временное допущение» мы знаем. Азербайджанский язык в Азербайджанской ССР развивался также, не хуже и не лучше, чем другие языки в союзных республиках. То есть все внешние атрибуты, которые должны были свидетельствовать о заботе о языке присутствовали. Школы на родном языке, а это значит наличие учебников, профессиональных кадров, возможность использовать язык в любых структурах. Свидетельством внимания, в частности к азербайджанскому языку, может служить неоднократная смена алфавита. Арабский алфавит поменяли на латинский, затем на кириллицу и наконец, уже в современный период, вернулись к наиболее удобному варианту- латинице.

Существовало одно но…. Делопроизводство в республике велось на русском языке. Для того, чтобы сделать карьеру необходимо было хорошо знать русский язык. Родители, озабоченные будущим своих детей отдавали их в русский сектор, где педагоги традиционно были сильнее, по той причине, что могли пользоваться разной литературой, которая издавалась на русском языке и была недоступна тем, кто владел только азербайджанским. Такая политика привела к образованию двух лагерей одного народа: азербайджаноязычных и русскоязычных азербайджанцев. Русскоязычные в основном сосредоточились в Баку, азербайджаноязычные в провинциях. Легко представить себе взаимоотношения двух разновекторных величин, которые теоретически должны составлять одно целое. Не получалось одного целого. В реальности получились две отчужденные общины. Оба лагеря размахивали, как знаменами, языком. Соответственно- азербайджанским и русским. Азербайджаноязычные кричали о языке предков, патриотизме и духе нации. Русскоязычные похвалялись цивилизованностью, уровнем интеллекта, космополитизмом. В проигрыше оказались и те и другие. Нельзя сказать, что никто не искал компромисса и не пытался навести мосты, показывая возможные варианты. Некоторые азербайджанские писатели, писавшие в основном на азербайджанском языке, с успехом осваивали русский и писали и пишут на одном из самых сложных языков мира - русском языке. Чингиз Гусейнов, Анар, Гасан Сеидбейли. Примеры обратные, когда русскоязычные писали бы по-азербайджански, мне неизвестны. Это говорит о том, насколько сильны были позиции русского языка в Азербайджане и об определенном снобизме русскоязычных.
 
Сегодня в нашем государстве, вопрос о языке не просто актуален, зачастую болезненно актуален. Одним из главных атрибутов независимости государства прежде всего является национальный государственный язык. В Азербайджане не стали нарушать традицию. Государственный язык у нас один- азербайджанский. Появилась насущная потребность развить язык, бывший на вторых ролях до приобретения независимости, с тем, чтобы он мог отвечать всем потребностям современного государства.

Развитие, эволюция языка возможна лишь при наличии кругозора. Необразованный человек будет довольствоваться очень скудным лексиконом. Правда, он может использовать его энергично, даже пассионарно, учитывая мелодику и образность языка. Однако, в современном мире этого не достаточно. Недавно прочла интервью с поэтом и переводчиком Салимом Бабуллаоглу в газете «Эхо». Его мнение совершенно идентично моему видению развития языка.

«Почему, когда читаешь стихотворение современного азербайджанского поэта, ты видишь, что его лексикон и словарный запас относятся больше к XIX веку, нежели к нашему времени. Мы же сейчас не одеваем чарык, не ходим в чухе. Правильно? Мы пользуемся компьютерами, разного рода техникой, создаем свои авторские неологизмы. И все эти процессы, по-моему, должны отражаться в нашей современной поэзии. А большинство современных поэтов пишут, используя именно вышеперечисленные методы.

Я считаю, что из нашего сознания нужно исключить все эти стандарты и пошлости. Если мы считаем себя людьми XXI века, то нужно чувствовать ритм сегодняшнего дня. Я не говорю, что мы должны отрываться от наших корней, это невозможно. Но я не понимаю поэзию, которая зиждется на пошлых принципах, голой риторике и непонятной декламации.»

Это сказано о поэзии. В прозе ситуация, как мне кажется, иная. Молодые азербайджаноязычные прозаики плодотворно работают, издаются не только у нас, но и зарубежом. Магсад Нур и Али Акпер, те писатели, чью прозу я читала и могу отметить современность языка и актуальность тем. Прочла роман Али Акпера «Амнезия» на азербайджанском языке, что мне, русскоязычному и франкоязычному читателю несвойственно. Читала со словарем, обычным словарем в 100.000 слов. Многих слов я не нашла в словаре и порадовалась обширному словарному запасу молодого прозаика. Книга вышла в издательстве Qanun. Очень активное современное издательство. Издает азербайджанских авторов, переводит иностранных. «Сто лет одиночества» Габриеля Гарсиа Маркеса в переводе Гюнель Мовлуд один из последних переведенных романов, вышедших в издательстве. 

Одно приятное нововведение хочу отметить. На государственном уровне утвержден список произведений мировой литературы, которые будут переведены на азербайджанский язык. «Лучше поздно, чем никогда».

В настоящее время у азербайджанского языка появился шанс вырваться из застойного болота провинциализма и превратиться в современный, динамичный язык, сохранив при этом его природную красоту- певучесть и образность. Наш родственник по языку – турецкий писатель Орхан Памук получил в 2006 году самую престижную премию в мире Нобелевскую премию по литературе. Орхан Памук – писатель мирового масштаба и с этим согласились не только тюркоязычные страны, но весь мир. Я прочла его роман «Меня зовут Красный», правда, в переводе на французский. Ткань романа очень насыщена, осязаема. Восхищение персидской миниатюрой, к которой азербайджанцы имеют непосредственное отношение, очень искусно вплетено в детективную форму романа. Отмечу сложную архитектонику романа и конечно лексическое богатство. По-настоящему оценить роман, могут лишь те, кто читает по-турецки. Но даже в переводе, роман вызвал у меня восторг. Позволю себе, совсем как Нигяр Джамал, победившая на Евровидении, помахать турецким флагом, и пожелать нашему азербайджанскому языку побед не меньших, чем победа турецкого писателя. 

Гюлюш Агамамедова

Мир Литературы