Ульви Мехти: Фарадж Караевич, закончился 2008 год, год 90-летия Кара Караева. Во многих странах прошли концерты, посвященные этой дате. Вот и в Москве в конце ноября – начале декабря, то есть почти одновременно, состоялись два симфонических концерта. Это достаточно необычный факт, не смогли бы Вы рассказать, как это произошло?

Фарадж Караев: Действительно, факт необычный. В организации первого концерта, который прошел 18 ноября в Большом зале Московской консерватории, мне довелось принимать самое непосредственное участие, и о нем я могу рассказать подробно. На концерте же в Колонном зале Дома Союзов 5 декабря я присутствовал как слушатель, поэтому здесь я могу лишь поделиться своими впечатлениями.

У.М.: Итак, о концерте 18 ноября.

Ф.К.: В конце апреля месяца ко мне в класс заглянул декан композиторского факультета Александр Александрович Кобляков и попросил вместе с ним зайти к ректору. Он рассказал мне, что ректор Т.А.Алиханов считает, что Московская консерватория должна провести концерт памяти Кара Караева и поручил ему связаться с Посольством Азербайджанской республики, чтобы предложить скоординировать усилия по его организации.  

В тот же день Тигран Абрамович нас принял и попросил А.А.Коблякова проинформировать меня о переговорах с Посольством. Декан рассказал, что несколько раз разговаривал по телефону «с очень милой и интеллигентной женщиной» - Нигяр Ахундовой, которая, как он понял, ведает в Посольстве делами культуры, рассказал, что она с энтузиазмом восприняла предложение ректора, и они еще несколько раз говорили на эту тему. Но, сказал он, дальше восклицаний «Да!», «Конечно!», «Замечательная идея!» дело не пошло, и переговоры естественным образом сошли на нет. О чем он и доложил ректору.

У. М.: С чем же связана инертность работников Посольства? Может быть, здесь наличествует какое-то недоразумение, и стороны не до конца поняли друг друга?

Ф.К.: Мне трудно сказать... С тонкостями работы Посольства я не знаком. Итак, когда стало ясно, что ответных шагов от Посольства не будет, ректор пригласил меня к себе и сказал, что для концерта «не только большого композитора, но в далеком прошлом выпускника МГК им. П.И.Чайковского», он готов предоставить любой из трех залов Консерватории – Большой, Малый или Рахманиновский. И попросил меня решить вопросы, связанные с программой, исполнителями, решить, какой концерт, камерный или симфонический мы будем проводить. И добавил, что в концерте могут быть задействованы любые исполнительские силы Консерватории. 

При прощании он рассказал, что Посольство Армении провело в БЗК концерт, посвященный 105-летию со дня рождения Арама Хачатуряна, а 90 лет – дата более «круглая». Добавил, что армянское Посольство развило активную деятельность, было проведено несколько совещаний, куда он был приглашен. И концерт состоялся – из Армении приехал Симфонический оркестр, по городу были расклеены красочные афиши, зал был заполнен любителями музыки.

У.М.: И Вы решили провести именно симфонический концерт? 

Ф.К.: Конечно! Большой зал консерватории – лучшая «академическая» концертная сцена Москвы и, кроме того, этот зал очень любил отец, предпочитая его всем остальным. И я с благодарностью принял предложение ректора. Хочу, кстати, добавить, что аренда БЗК – об этом я совсем недавно с удивлением узнал из интервью профессора В.Горностаевой – колеблется в пределах от 300.000 до 350 000 рублей, т.е. 8 000 – 10 000 евро. Но для концерта памяти Кара Караева ректор сделал исключение и предоставил зал бесплатно, как и симфонический оркестр, оплата которого тоже стоит немало.

После приема у ректора я побывал у В.Е.Захарова, директора Большого зала, чтобы уточнить возможную дату проведения концерта. Мне хотелось провести его в ноябре, чтобы включить в рамки ХХХ Международного Фестиваля «Московская осень». Просмотрев свои записи, милейший Владимир Емельянович назвал 18 ноября, этот был единственный свободный вечер, вечер из его личного резерва, который он отдал нам. И еще он добавил, что это будет единственный  концерт Фестиваля, который состоится в вечернее время, все остальные пройдут в БЗК днем.
Оставалось связаться с Председателем Правления Союза композиторов Москвы О.Б.Галаховым и попросить его включить концерт в рамки Фестиваля. Просмотрев план концертов, Олег Борисович сказал, что на 18 ноября в зале ВДК уже запланирован симфонический концерт, но он попытается его перенести на другую дату. Он тут же позвонил куда-то по телефону, с кем-то говорил, кого-то просил, но ничего из этого не получилось – в серьезных концертных организациях все планируется за год–полтора вперед. Посетовав на такое совпадение, он дал свое добро на концерт, не смотря на то, что фестивальная программа давно уже была сверстана.

У.М.: Фарадж Караевич, правильно ли я понимаю, что буквально все москвичи, с кем Вы контактировали в деле организации концерта, старались помочь и делали все возможное для его успешного проведения?

Ф.К.: Да, но это еще не все! О моих коллегах по Московской консерватории, которые участвовали в этом концерте, я еще расскажу. А сейчас - о разговоре с Рауфом Абдуллаевым…

У.М.: …который стоял за дирижерским пультом в этот вечер. 

Ф.К.: Нет, в этот вечер за пульт должен был встать другой дирижер, но именно с Абдуллаевым мне нужно было обговорить программу. Я рассказал ему о ноябрьском концерте и спросил, не слышал ли ненароком он что-либо о том, что Министерство культуры или Посольство Азербайджана планирует проведение концерта КК-90 в Москве, так как это было в 1988 и 1998 годах. Рауф ответил отрицательно, но добавил, что вполне вероятно, что мысль о необходимости проведения подобного концерта возникнет осенью. И мы с ним решили - так, на всякий случай – определить программы обоих концертов, из которых один уже запланирован, а о другом еще нет и речи. И «развести» сочинения таким образом, что бы они не повторялись.

Вернувшись в Москву - напомню, что это был апрель месяц – я передал в Оргкомитет «Московской осени» и в дирекцию БЗК программу, в которую по договоренности с Абдуллаевым были включены Симфония «La Quinta del sordo» («Гойя»), Quasi uno concerto (Концерт для скрипки с оркестром №2) и Первая сюита из балета «Тропою грома» и встретился с Художественным руководителем и Главным дирижером Симфонического оркестра кафедры оперно-симфонического дирижирования, доцентом А.А.Левиным - дирижером, который должен был вести концерт. При первой же нашей встрече маэстро с гордостью заявил, что является «почти  бакинцем» – он учился в музыкальной школе по классу скрипки у М.Рейтиха. Напомню тем, кто этого не знает по молодости лет, что Михаил Рейтих до своего переезда в Москву долгие годы был концертмейстером Азербайджанского Государственного  симфонического оркестра им. Уз.Гаджибекова.

Ознакомившись с партитурами, знакомство с которыми принесло ему, по его словам, немало интересного, Левин решил не откладывать репетиции на осень, а начать разбирать с оркестром симфонию «Гойя» еще до отпуска.

При встрече с заведующим кафедрой хорового дирижирования и деканом дирижерского факультета, профессором С.С.Калининым  выяснилось, что основная группа хора в начале ноября выезжает на гастроли в США и возвращается буквально за пару дней до концерта. «А когда же репетировать»? – вопрошающе смотрели мы друг на друг. Но уже через несколько дней заведующий кафедрой решил проблему следующим образом – доцент А.М.Рудневский начинает заниматься с хором и продолжает занятия с оставшимися в Москве, а после возвращения к «московской» группе вновь подключаются наиболее мобильные из «американцев». И хор блестяще справился с труднейшей задачей, в чем  заслуга и С.С.Калинина, сумевшего выстроить перспективу репетиционного процесса, и, конечно, А.М.Рудневского, проведшего всю практическую работу.

Оркестр был прекрасно подготовлен, хор знал свои партии назубок, и у Левина, прекрасно изучившего партитуру, на сведении не возникло никаких трудностей, тем более что во время репетиций Рудневский контролировал ситуацию на сцене, а присутствие в зале С.С.Калинина дисциплинировало студентов-хоровиков и заставляло их работать с полной отдачей.  На репетиции нередко заходил и декан композиторского факультета А.А.Кобляков, всегда готовый помочь в разрешении любых, могущих возникнуть в процессе репетиций вопросов.

У.М.: А как шла работа над Quasi uno concerto? Ведь это была мировая премьера, не могли бы Вы рассказать об этом «новом» сочинение Кара Караева подробно?

Ф.К.: «Новое» сочинение – это Соната для скрипки и фортепиано, которую я оркестровал. Мне хотелось дать новую «симфоническую» жизнь камерному сочинению, и я рад тому, что премьера состоялась в любимом зале отца. Прекрасно солировал Дмитрий Коган, которому хорошо знакома Соната для скрипки и фортепиано, он неоднократно исполнял ее вместе с Мурадом Адигезал-заде, в том числе и в Баку. Кстати Дмитрий - внук Леонида Борисовича Когана, которому посвящен Скрипичный концерт, написанный отцом в 1967 году, и который был его первым исполнителем. И в этом мне видится некая символика - через 41 год в БЗК состоялась премьера Второго скрипичного концерта... 1967 – 2008... в том же самом зале...

У.М.: В любимом зале Кара Караева... Скажите, Фарадж Караевич, действительно, что Первая сюита из балета «Тропою грома», исполняется реже, чем Вторая?

Ф.К.: Да, так уж сложилось... Эта сюита, исполненная во втором отделении, прозвучала прекрасно, оркестр играл с увлечением, а последний номер бисировался. В консерваторской газете «Российский музыкант» я с удовольствием отдал должное и А.Левину и возглавляемым им оркестру: «Прекрасные музыканты, прекрасный оркестр! Без колебаний отдал бы ему на «откуп» свое любое, самое сложное сочинение. И уверен, что под руководством его шефа А.Левина, глубокого музыканта, всегда прекрасно отдающего себе отчет, что он хочет от оркестра и знающего, как этого добиться, результат будет превосходным. Именно таким, каким он был на концерте 18 ноября. А ведь алеаторическая ткань I части симфонии «Гойя» представляет для оркестрантов если и не непреодолимые трудности, то уж далеко не столь привычна по манере изложения и фактуре, как прекрасно сыгранная II часть. Ансамбль хора и оркестра в III  части был почти безупречен, как и аккомпанемент прекрасно солировавшему в Quasi uno concerto Дм.Когану. Исполнение же Первой сюиты из балета «Тропою грома» подтвердило, что оркестр способен решать самые сложные задачи, которые только может поставить перед ним современный автор».

В завершение я хотел бы еще раз произнести слова благодарности моим коллегам по Московской консерватории – ректору, профессору Тиграну Абрамовичу Алиханову, которому принадлежит идея проведения концерта; Художественному руководителю и Главному дирижеру Симфонического оркестра кафедры оперно-симфонического дирижирования, доценту Анатолию Абрамовичу Левину; заведующему кафедрой хорового дирижирования и декану дирижерского факультета, профессору Станиславу Семеновичу Калинину; декану по работе с иностранными учащимися, хормейстеру, доценту Алексею Максимовичу Рудневскому; директору Большого зала консерватории Владимиру Емельяновичу Захарову; библиотекарю Большого зала Галине Борисовне Павловской. Лишь благодаря энтузиазму всех «консерваторцев», их высочайшему профессионализму и истиной любви к музыке концерт прошел на столь высоком художественном уровне. Зал, который был практически полон, тепло приветствовал и дирижера, и солиста, и, конечно, оркестр и хор.

У.М.: Фарадж Караевич, Вы сказали так много теплых слов...

Ф.К.: Заслуженно!..

У.М.: ... в адрес свои коллег по Московской консерватории. Расскажите теперь о концерте, в котором за пультом стоял Рауф Абдуллаев. Можно ли сравнивать эти концерты, их художественный уровень?

Ф.К.: В музыкальном плане концерт прошел блестяще. Симфонический оркестр им. П.И.Чайковского, Главным дирижером и Художественным руководителем является Владимир Федосеев, сегодня один из лучших оркестров России, не уступающий в мастерстве признанным европейским коллективам. И стоящий за пультом Р.Абдуллаев, я бы сказал, Мудрец, полностью подчинивший оркестр своей воле. Музыка звучала великолепно, и если бы организация концерта хоть немного соответствовала его художественному уровню, любители музыки могли бы получить огромное наслаждение от происходящего. 

У.М.: Что Вы имеете в виду, говоря об организации концерта?

Ф.К.: К сожалению, я стал заложником ситуации! С одной стороны я как член семьи композитора, авторский концерт которого проходит в Колонном зале Дома Союзов, испытываю естественное чувство благодарности ко всем, кто причастен к организации концерта. С другой стороны у меня, как у рядового слушателя не может не вызвать протест формальное и непрофессиональное отношение к его организации.

Посудите сами! Никакой рекламы в городе не было, не было ни афиш, извещающих о концерте, ни сообщение о нем в СМИ. И для того, что бы заполнить зал, были напечатаны пригласительные билеты, которые были распространены в основном среди представителей азербайджанской диаспоры. Но и в этой ситуации зал не был заполнен, зрителей было примерно две трети, москвичей же среди публики практически не было, хотя при должной рекламе можно было бы рассчитывать и на московских любителей музыки.

И хотя на сцене стояла корзина цветов от Фонда Г.А.Алиева, и Посол Азербайджана в России произнес вступительное слово, концерт прошел в худших бакинских традициях!  Во время исполнения публика входила и выходила, «любители» музыки без стеснения говорили по мобильным телефонам – постоянно слышалась азербайджанская речь, по залу бегали дети... После исполнения первого сочинения, симфонической поэмы «Лейли и Меджнун», часть публики, видимо, разочарованная отсутствием на сцене Айгюн Кязимовой или Фаика Агаева, начала шумно покидать зал. Во втором отделении в зале осталось меньше половины слушателей, но ситуация, тем не менее, стабилизировалась – остались не «любители», а истинные любители музыки.

И волей не волей задаешься вопросом - «Стоило ли устраивать в Москве концерт для своих земляков?» Ведь на аренду зала, на оплату оркестра и на пригласительные билеты были израсходованы немалые средства. И средства эти, во многом, оказались выброшенными на ветер. А жаль! При должной организации концерт мог бы стать настоящим праздником, таким, каким он и стал с музыкальной стороны.

В подобных ситуациях, не столь уж редко, к сожалению, встречающихся в нашей жизни, я всегда вспоминаю слова Льва Толстого: «Если что-то делаешь – делай хорошо. Не можешь хорошо – не делай вообще».

У.М.: И все же, как бы то ни было, в Москве состоялись два симфонических концерта, посвященных 90-летию со дня рождения Кара Караева!

Ф.К.: И я, несмотря ни на что, искренне радуюсь этому вместе с моими земляками!

Беседовал Ульви Мехти

Kultura.Az