Авторская воля вытряхивает плюшевого медведя из постели, а бурчащий живот отправляет за медом, но поиски предсказуемо затягиваются. Сначала Винни по прозвищу Пух обнаруживает пропажу ослиного хвоста, и обитатели Стоакрового леса (чаще именуемого по-русски Зачарованным) пытаются подыскать ему замену: к тихому ужасу Иа-Иа, в ход идет разнообразная домашняя утварь. Мало одной беды, так еще Сова дает маху при прочтении невинной записки Кристофера Робина, и в коллективном сознании игрушек рождается похититель и вредитель Щасвирнус. Сова подбивает соратников на его поимку — разработку плана и руководство операцией берет на себя Кролик, но мы знаем, что отдуваться за всех придется Пятачку.

 

Отношения Disney с медведем-сластолюбцем начались в 1960–1970-е, когда студия выпустила три короткометражки по мотивам книг Алана Александра Милна, а затем собрала их в полнометражный мультфильм «Множество приключений Винни-Пуха».

В 1983-м вышел «Винни-Пух и день Иа-Иа», которым завершилась работа с литературным первоисточником. Сериал на стыке 1980-х и 1990-х, а также три фильма 2000-х про Тигру, Пятачка и Слонопотама отношение к Милну имели уже отдаленное.

 

Новый «Винни-Пух» (в российском прокате – «Медвежонок Винни и его друзья») выполнен в наследующей традициям двухмерной технике, нарисован вручную и подкупает акварельными пейзажами. К тому же впервые после 1983 года приключения диснеевского медвежонка взяты из милновских книг, а не выдуманы собственными сценаристами.

 

Очередное обращение студии к героям и сюжетам книг Милна легко представить крестовым походом классической анимации в мир всепоглощающего 3D.

Так со-основатель Pixar Джон Лассетер (после того как Disney купила его студию, он стал креативным директором обеих) восстанавливает времен связующую нить.

 

Ничего революционно нового авторы на этот раз не изобретают, но с ревностным почтением вспоминают любимое старое. Начало версии 2011 года почти покадрово воспроизводит вступление 1960–1970-х: снятая вживую комната мальчика, настоящие плюшевые игрушки, открывается книга, оживают иллюстрации, звучит та же самая песня про жителей Стоакрового леса, что и 34 года назад (теперь в версии Зои Дешанель).

 

Более того, в новом изложении отсутствует добавленный «Диснеем» крот — никого лишнего.

Совсем без вольницы, впрочем, не обходится. Так, для поимки Щасвирнуса Пух и Пятачок заготавливают яму-ловушку — ту самую, что в книжке они рыли для слонопотама, но прелесть этого «Винни-Пуха» не в буквальном следовании за текстом первоисточника, а в попытке вернуть к жизни его дух. В том, как расползаются нитки и вздыхающий медведь возвращает набивку на место и как боится туманного леса маленький поросенок. К букве, кстати, у режиссеров отношение также уважительное: в развитии приема с оживающими иллюстрациями Винни регулярно оказывается на страницах книги, спотыкается о сложное для его восприятия слово «параграф» и падает с убегающих строчек.

 

Выросшим на мультпереложении Хитрука – Заходера и пропустившим параллельно создававшегося заокеанского «Винни-Пуха» предоставляется отличная возможность примириться с альтернативной реальностью, а критикам графического решения художников американской студии следует помнить, что диснеевские персонажи срисованы с классических иллюстраций Эрнеста Шепарда.

Главная же сложность, которая поджидает русскоязычного зрителя, заключается не во внешнем облике героев и даже не в том, что Сова у Милна был существом мужского пола (это не бросается в глаза), но в трудностях перевода. Борис Заходер неслучайно называл свой перевод пересказом: на каждый каламбур Милна приходилось придумывать свой, но не все они совпадут с происходящим на экране. 

 

Владимир Лященко

 

Gazeta.Ru