Интересно, действительно ли существует Valhalla, или Valhöll, как на старонорвежском? Согласно древнегерманской саге, послесмертное обиталище воинов-героев - Валгалла - представляла собою гигантский холл с крышей из позолоченных щитов, которые подпираются копьями. У этого пространства 540 дверей, и однажды по зову бога Одина через каждую дверь должны будут пройти по 800 воинов для последней битвы Ragnarök.

С тех времен там, наверное, изменилось очень многое, и не только в архитектурном, но, наверное, и в концептуальном смысле, особенно в последние 20 лет, после начала «перестройки».

С самой древности и во всех без исключения культурах героизм и смерть с оружием в руках являлись неким видом последней сокровенной молитвы, основанной на древних верованиях, что где-то там далеко, в загадочной стране снов и видений, в стране богов и героев, откуда нет возврата, откуда все пришли и куда все уйдут, где все растворяется в необъяснимой прозрачности мыслей и чувств, куда можно войти только через одну страшную и полную неизвестности темную дверь – через смерть; там боги даруют новую, лучшую и, самое главное, вечную жизнь. Мифы практически всех народов мира изобилуют подобными примерами. Апелляция к смерти здесь предусматривалась как традиционная жертва небесам, как некая благодать – здесь смерть имелась в виду как высшее лекарство от жизни. У самураев был культ собственной смерти. Каждое утро они должны были думать о том, как будут умирать. Исламский джихад давно стал самой популярной и даже спекулятивной темой повседневки. Культ смерти существовал во многих первобытных обществах Африки, Латинской Америки, Австралии, «иных» цивилизациях, типа инков и ацтеков. И даже что ни на есть европейское, такое «оптимистически-солнечно-арийское» явление, как нацизм, также был крепко и глубинно связан с культом смерти. Чего стоит одни, «ослепительные» (по выражению Й.Геббельса), так называемые «Гибель Богов»? - ("Götterdämmerungen" - аппеляция к последней опере из известной тетралогии Вагнера «Кольцо Нибелунгов», берущей свой сюжет от древнегерманских саг) - так он называл последние дни Гитлера в Берлинском бункере; или же знак, сложенный костями черепа в головных уборах SS, символизирующий победу духовного над телесным. 

Во всех мировых религиозных и оккультных системах подразумевалось, что человек - это сложная многоуровневая система, состоящая как минимум из нескольких тел, и физическое тело, которое мы видим и можем «потрогать» нашими обычными органами чувств, всего лишь небольшая его часть. В разных системах эти тела назывались по-разному, и поэтому уничтожение физического тела ни в одной цивилизации ни в коем случае не подразумевалось как абсолютный конец. Но так уж создан человек – несмотря на все знания, теории, предчувствия, интуицию и доводы о бесконечности духа, все же физическая смерть всегда является крайне отталкивающей темой даже для рассуждений. Допустим, если в качестве эксперимента нескольким людям в одной камере сообщить, что они умрут на рассвете, то кто-то впадет в панику, кто-то в бешенство, кто-то в печаль, кто-то просто сойдет с ума, а кто-то может и покончить с собой. Между тем все мы unum et idem (лат. - одно и то же), как и те в камере, только наш срок растянут на неопределенное время и все эмоции, связанные с мыслью о смерти, немного приглушены. Это вовсе не означает, что есть возможность избежать ответа на главный вопрос – что же после нее?

Но действительно интересно, является ли убийство благом для жертвы или нет? Является ли человек в военной форме героем, если его разорвало на кусочки, скажем, взрывом С-300 или же его просто-напросто спалили в танке залпом из РПГ-3 на поле брани? Интересно, для того чтобы попасть ТУДА, нужно обязательно «классически» (быть в военной форме, маршировать под музыку, спать в окопах, подниматься в атаку и лежать на земле в окровавленной униформе) воевать? Имеет ли разницу, каким силам и какой идеологии служил герой в мирской жизни – ведь все они «верные»? Была ли разница между «нацистским святым» Хорстом Весселем и легендарным «левым» Команданте - Че Геварой? Между «красными» и «коричневыми»? Между Ульрикой Майнхоф и Шамилем Басаевым? Между кашмирской «Лашкар-е-тайба» и ИРА? Между жертвенностью японских камикадзе и штрафбатами «совка»? Существует ли ТАМ разграничение? Получат ли визу в Валгаллу нажавший кнопку межконтинентального баллистического комплекса чиновник от американской военщины или «самолетный» террорист «мировой оппозиции», взорвавший воздушное судно с пассажирами? Разительно ли отличие между бойцами личного состава ЦАХАЛ и боевиками-смертниками «Хезболлаха»? Субординация между «федералами» и «ичкерийцами»? Есть ли различие между Везиром Оруджевым и Монте Мелконяном? И самое главное – будут ли там в свое время Акиф Наги с Жирайром Сефиляном?

Постмодернизм уничтожил буквально все и вся, в этой эстетике всеядности гиперреальностью является только абсолютный Performance, который заменил собою и само бытие, и искусство, и всевозможные иллюзии. Единственный верный способ подключения и становления доступной субъекту гиперреальности есть манипуляция с данным Performance. Так чего же требует от нас сгустившаяся карма, окончательно свихнувшийся мир, выжившая из ума жизнь и мстительные небеса – нашей смерти? Должен буду их успокоить – я желаю того же самого, безусловно, и даже без Валгаллы. Но в любом случае, сколько бы жизнь ни стоила твердовалютных средств, желание смерти – это наиболее высшая и совершенная форма оптимизма.

Эльмир Мирзоев  

Kultura.Az