Последний раз я ездила в поезде, когда мне было 7 лет, и потому ощущения долгой дороги были новы для меня – и станционный смотритель на далекой станции, посветивший фонарем нашему поезду, и маленький пастушок, помахавший рукою нам в след, и бесконечное небо, опаленное одинаково прекрасными огнями азербайджанского заката и грузинского рассвета. Стук колес сначала завораживал, потом – уже ночью - действовал на нервы, а утром, ближе к грузинской границе, этот стук сливался в унисон с биением моего сердца.

Примечательно, что  Грузия начинается и кончается такими буйными зарослями, что в глазах начинает рябить от нескончаемого зеленого цвета, местами золотого – от солнечных бликов.

Поезд приближался к Тбилисскому вокзалу. Чемоданы были уже упакованы, вещи собраны, и вот я схожу на перрон, по которому снуют водители такси и носильщики (а иногда  и то и другое, но  в одном лице). И хотя мы осведомились накануне поездки о ценах в Тбилиси, тем не менее, с нас «содрали» 30 лари (13 долларов) за короткий путь - от вокзала до отеля, где был забронирован номер (расстояние приблизительно такое же, как от нашего вокзала до ст. метро «Ичери Шехер»). Видя наше недоумение и попытки бунта, водитель объяснил расценки дороговизной бензина (1 евро за литр). «А тут еще оппозиция митингует, дороги перекрыты, придется вкруговую ехать», - говорил водитель, лихо объезжая встречные машины. Позже мы убедились, что нужно действительно быть очень хорошим водителем, чтобы  водить  авто в этом городе.

Наша гостиница была расположена на тенистой улице Барнова –  грузинского писателя XIX века. Правда, сегодня его произведения не пользуются популярностью, они считаются тяжелыми и непонятными на слух, и их даже нет в Интернете. Но имя Барнова осталось, потому что в Тбилиси улицы не переименовывают, а только переводят названия на грузинский язык – в том числе и названия брендовых магазинов.

Хозяйка уютной гостиницы встретила нас радушно, заметив, между прочим,  что азербайджанки – все без исключения красавицы. Со вспыхнувшим  чувством национальной гордости, мы поднялись в номер, разобрали чемоданы и, отдохнув немного, пошли на ознакомительную прогулку.

С чего же начались мои впечатления? С воздуха, удивительно чистого, ароматного, легкого как пушинка.  Привыкшие к душной духоте нашего лета, мы буквально упивались кислородом, которого – увы - так не хватает в родном  Баку.

Яркие краски Тбилиси начинаются с цветов: мы приехали в самый   разгар цветения сирени и роз, которые в великом множестве (и очень дешево) продают буквально на каждом углу. Разные цветы, даже водяные лилии!  Расположившись прямо на земле (а не в навороченных цветочных киосках, как в Баку) и расставив ведра с цветами, продавцы до вечера сбывают свой товар. Из-за отсутствия химии в удобрениях цветы, долго остаются свежими и наполняют дома волшебным ароматом.

Купив букетик роз, мы решили подкрепиться и отведать  грузинской кухни, о которой слышали немало и даже пробовали в Баку. Но, как ни странно, по пути нам попадались кафетерии, MacDonalds, различные объекты Fast Food. Пришлось довольствоваться бифштексом и картофелем фри. После обеда мы приобрели карту Тбилиси и вернулись в номер.

Расположение города очень интересное. Я невольно сравнивала его с Шеки: окруженный горами, Тбилиси не имеет четкой грани между городом и деревней. Позже, когда мы гуляли по знаменитому Авлабару, мы лишний раз в этом убедились. Город, в котором все дороги ведут вверх.    

Вечером нам предстояло ознакомиться с проспектом Руставели. Знакомство началось с нашествия цыган-попрошаек - настоящим бедствием для жителей города. Они подобны саранче,  везде и всюду. На светофоре водители машин  блокируют двери и окна, чтобы попрошайки не вломились в салон, на улицах города люди увертываются от их назойливых лап. А вечерами их особенно много.

Вдоль всего проспекта там и тут находятся летние кафе, посетителями которых являются, в основном, иностранцы и, стало быть, есть чем поживиться.  Нападения не избежали и мы: вцепившись в рукав моего спутника, чумазая и оборванная девочка-подросток нагло потащила его, требуя денег. При попытке отбить атаку, меня обложили таким площадным матом, которого  и  на улице не услышишь. Невольно вспомнились наши бакинские попрошайки, снующие по Торговой, которые хоть и наглы, но не настолько, и  по сравнению с тбилисскими коллегами,  кажутся деликатными.

После схватки с цыганами мы решили забыть этот неприятный инцидент и отведать национальных блюд. Ресторан «Кинто», в который мы забрели, не оправдал наших ожиданий: мясо там жарили не на углях, соусы для Тбилиси были слишком слабоваты,  цены очень высокие, да и сервис оставлял желать лучшего. Когда мы попросили одно из заказанных нами блюд упаковать на вынос, нам принесли пакет, куда свалили и хлеб, и лук и мясо. О пищевых контейнерах в этом ресторане, похоже, даже не слышали. Мы оставили пакет на столе и ушли. Если говорить о сервисе,  то опять же вспомнился родной Баку: расторопные официанты, рестораны на каждом углу, в которых и блюда вкусные и цены достаточно приемлемые. В Тбилиси сервис явно хромает,  и, похоже, что с таким подходом к жизни претендовать на звание  туристического рая (не смотря на все реальные предпосылки) этот прекрасный город пока еще не может.

Итальянский писатель Марио Пьюзо сравнивал  Палермо с «аристократкой, одетой в лохмотья». В Тбилиси хорошие дома – как в центре, так и на старинных улочках, ведущих вверх, находятся в крайне неприглядном виде: осыпавшаяся штукатурка, потрескавшиеся стены. Гуляя по Тбилиси    убеждаешься, что он сильно нуждается в капитальном ремонте. Конечно же, и там пытаются внедрить стиль архитектурного модерна, но это смотрится нелепо и жалко среди каскада природы, обрушившей на Тбилиси свою естественную красоту. Основными составляющими красоты и гармонии города являются солнце, деревья и камень, из которого сложены древние улочки и построены старинные дома. И именно потому перемены в силе хай-тек тут вряд ли уместны.

Через мутные воды Куры, текущей через город, перекинут стеклянный светящийся по ночам мост, о котором жители города отзываются нелестно и с иронией, как о чужеродном, нежданном и ненужном. Зато в городе на ура воспринимаются разнообразные скульптурные композиции. Их в Тбилиси великое множество. Бесконечные памятники и монументы, символическая абстракция чего-либо и кого-либо – начиная с памятника Матери Грузии, расположенного на горе и заканчивая маленькими бронзовыми фигурками, расставленными по периметру проспекта Руставели.   

Привыкшая к новостройкам и прилизанными парками в центре Баку, я с тихой радостью любовалась прекрасными старинными домами Тбилиси, увитыми плющом, его великолепными скверами и парками, плавно перерастающими в лес (парк Нодара Думбадзе, где застыли в бронзе его Зурикела и Мурадой, бабушка Ольга, Илико и Илларион) или переходящими в гору  (Парк Победы с грандиозным монументом). В этих парках не увидишь одетого в костюм мордоворота с рацией, сгоняющего людей с газонов, а напротив – лишний раз убедишься в том, что парки предназначены именно для отдыха и являются достоянием народа.

В Баку парки и скверы давно приобрели чуждый всем стиль английских прилизанных газонов, оправленных в дорогостоящий мрамор, и такую роскошь, как прогулки по траве, бакинцы давно уже забыли. И если на моей родине нужно для этого ехать в лес, то  в Тбилиси к твоим услугам любой косогор, любой парк и сквер – природа к твоим услугам, сливайся с ней, чувствуй себя ее частью.

В Тбилиси много брендовых магазинов, расположенных на центральных улицах города. Но они как-то не смотрятся. В модернизированном Баку  все выглядит современно и к месту. Тбилиси бы больше подошли антикварные лавочки и книжные развалы.

В городе царит дух  внутренней и внешней свободы, раскрепощенности.  Грузины – народ очень гордый и потому понятия «ведущий и ведомый» у них отсутствуют. Я с удивлением наблюдала за девочками, сидящими на ступеньках парламента Грузии: они беседовали, курили, и никто их не прогонял. Для остроты картины я представила себя отдыхающей на ступеньках нашего, азербайджанского парламента, откуда меня точно «попросят удалиться» пинком под зад. Не заметила я также нарушающих общественный порядок, матерящихся и плюющих на тротуар. В  памяти осталась танцующая в центре города пара, смеющаяся от радости, на которую проходящие мимо  смотрели с любовью,  а не с осуждением.

Гуляя по Тбилиси, мы видели улицы, очень похожие на наши бакинские - Басина,  Касума Измайлова, а Авлабар был до боли похож на  Ичери Шахар (до модернизации, конечно). Жители, узнав, что мы из Баку, не скрывали своих симпатий, вспоминая гостеприимство бакинцев. А один таксист даже стал разыгрывать нас, выкрикивая: «Баку! 8-й километр! Баладжары!». Как выяснилось,  он служил в рядах советской армии в Баку.   

Утром следующего дня мы пошли на Сухой мост – место, где  выставлены поделки, сувениры,  произведения местных художников, пишущих в своем особом стиле – то ли  Модильяни, то ли Пиросмани. А ближе к дороге расположился огромный Блошиный рынок, где можно было купить и старинные фотографии, и бюст Сосо Джугашвили, и щипцы для завивки волос конца XVIII века. Глядя на все эти вещи, я  с сожалением вспомнила ликвидированный властям Бакинский Арбат, который тоже удивлял приезжих подобными чудесами. Ведь нашлось же место для Блошиного рынка  в маленьком Тбилиси? Почему тогда в большом Баку не отвели такой территории творческим людям?  Ведь два-три лотка в Ичери Шахар не могут в полной мере отразить колорит, который несет в себе многогранное азербайджанское искусство?     

Но  вот, наконец, гора Мтацминда,  храм св. Давида, возвышающийся над старой частью Тбилиси. По соседству с церковью расположен пантеон выдающихся писателей и государственных деятелей Грузии, в том числе и моего любимого Нодара Думбадзе, чей прах был перезахоронен здесь в 2009  году. Дорога к храму была нелегкой: на машине туда не поднимешься, автомобильный путь заканчивается намного ниже. Нужно идти пешком по очень крутому подъему, по пути очищаясь от ненужных и нечистых земных помыслов. Наверное, к Богу идут именно так: трудно, долго… Но когда мы поднялись на храмовую площадку, мое сердце замерло: такое впечатление, что  вся Грузия  у твоих ног! Мы стояли, ошалевшие от аромата горного воздуха, и, наслаждаясь звенящей тишиной, смотрели на прекрасную страну, утопающую в зелени. Этот незабываемый день был полон духовными ценностями: я зажгла свечу на могиле Нодара Думбадзе, преклонила колени у склепа великого Грибоедова, и помолилась у Иконы Матерей – за здоровье всех матерей Азербайджана.

Когда мы спускались  обратно в город, то видели на одной из улочек мемориальную доску: в этом доме жил наш знаменитый земляк Мирза Джалил Мамедкули-заде. Неожиданно начавшийся в тот день слепой легкий дождик к вечеру перерос в самую настоящую грозу – с громами и молниями, которая продолжалась до утра. А утром мы узнали, что под этим ночным ливнем произошла серьезная стычка между оппозицией и правительственными войсками, в результате которой погибло два человека.

В последний день мы увидели еще одно чудо: Золотой фонд Грузии. Нам повезло, потому что буквально в следующем месяце Музей искусств, расположенный напротив красивого золотого памятника Георгию Победоносцу, собираются закрывать на ремонт. Я увидела большую коллекцию древнейших икон, изделия из перегородчатой эмали – красу и гордость грузинских ювелиров. А главное – крест царицы Тамары, который смотрел на меня своими прекрасными изумрудными очами из глубины XI века. 

А вот картин Нико Пиросмани мы, к сожалению,  так и не увидели, потому что музей перенесли в Кахетию – на родину великого художника. Пришлось утешиться художественным альбомом и мыслями о том, что следующая наша поездка будет именно туда.

Набив чемоданы сувенирами, а сердца и души – впечатлениями, мы возвращались в Баку. Обратный путь был более спокоен, потому что мы возвращались на родину. Но в Грузию, прекрасную, добрую и светлую Грузию, я обязательно вернусь, потому что уже бросила монетку в фонтан с Маленьким Принцем, загадав именно это желание.

Яна Мадатова

Contact.Az