«У меня всё последнее время было безумное желание
отразить всю жизнь нашего советского общества,
не пропустить ни одной бумажки, потому,
что была надежда, что нас всех возродят скопом»
Илья Кабаков

Настали времена deja vu?

Разговоры, беседы, болтовня, диалог, монолог, речь, слушания, круглые столы, обсуждения, анализы, сплетни, цитаты, новости.

Что может быть более разрушительнее и депрессивнее, чем бездарно проведенное время, обусловленное наличем бакинского разгильдяйства?

Общее ощущения от всего этого – deja vu ("уже виденное"), deja vecu ("уже пережитое"), deja entendu ("уже слышанное"). Сам тоже понимаю, что банально. Но так говорят практически все – интеллектуалы, художники, политики, да и самый главный элемент нашего деклассированного общества – господа аграрии, которые отождествляют его величество большинство и имеют представительские полномочия во всех секциях и ячейках того же самого деклассированного общества. Впрочем, доминация аграриев – это уже пройденная тема, и не будем на этом зацикливаться, Ok. Но чувство deja vu обычно сопровождается ощущением странности и нереальности происходящего.

Сейчас по идее у нас "стабильность" и "экономическое возрождение" — разве это плохо? Я думаю, что сейчас действительно власть настолько крепка и сильна, что пресса практически не находит тему в год выборов. "Вы говорите точно так, как в Иране 1977 году – тогда все также говорили" — сказал мне знакомый интеллектуал. "Вы что, разве есть такое ощущение?" — "Абсолютно. Пройдитесь по улицам. Вы точно не замечаете тенденцию?"

"Знаешь, как начинаются революции? Массы выходят на улицы? Ай-хай! Для этого обязательно должна быть мировая война! До которой рукой подать! Кондолиза ведь не успокоится пока не разбомбит Иран – разве это не мировая война?" — вопит другой интеллектуал. "Значит, это будет обязательно исламская революция?" — "Безусловно, а какая же еще? Где мы находимся, ведь они (имеется ввиду Иран) же в отместку ударят по нам!"

"Меня обязательно повесят. Непременно повесят на площади "Азадлыг", хотя и не знаю, как она тогда будет называться." — меланхолично и без всякого пафоса говорит третий интеллектуал. "Ты чего мелишь? Да кому ты нужен, кончай дурака валять" — "Три года, даю тебе три года и посмотришь. После того, что я писал и совершил…впрочем, делай ноги уже сейчас, если сможешь, тебе будет не слаще."

Четвертый интеллектуал из-за возникшего спора более категоричен – "Вам всем неведомо, что самая главная ценность — это терпимость. Фашисты все вы недобитые, вам невдомек, что есть права человека!" — "Например, как у женщин право носит на голове мешок, дабы чужие самцы не глядели?" — "Да ты!.. Что ты такое говоришь! Ты про исламский социализм слыхал хоть?"

Время и История в советский период инициировались и соответственно ощущались как некое движение "по восходящей" – "через терни — к звездам", как "путь великих свершений и побед" и "не будем сдавать никогда" под вой девчонок в белых гольфах. Начало всеразрушающих все и вся 90-х гг. были знаменательны не только и не столько зияющей обезображенной лысиной Горбачева, но также исканием и утверждением некоей "национальной идентичности", начавшейся интуитивным образом сначала в обществе (ну если хотите "интеллигентами"), а потом и официальной идеологией постсоветских государств. Нововозникшие страны искали истоки своей неожиданно как весенний сель взвалившейся государственности по возможности в «древних» образованиях и экстренно возрожденных мифологемах.

Сейчас эти разговоры, безусловно, потеряли свою былую актуальность – мир, и особенно его величество феодализм не терпит спешно состряпанных профанических сказочек о раях, хоть национальных, хоть социальных – у него есть свой рай с жестким феодальным протоколом, с четкой дефиницией иерархических сословий, с разинувшей фольклоро-глянцевую пасть гламуром и т.д. — bitte schön если есть желающие (хотя никого ни о чем не будут спрашивать, как мы поняли). "Рекламные ролики", как в том известном анекдоте – "ты туризм с иммиграцией не путай!" — о "свободном мире", о "правах человека", и прочей белиберде, уже практически прекратили катать, надо ж ведь раз и навсегда понять — все это прерогатива "золотого миллиарда" и баста!

Да уж, этот путь 90-х наверное никто, даже Az.TV не особенно осмелится назвать "путем к вершинам" – скорее это было бегом с непреодолимыми препятствиями, да с боем без правил и биатлоном, когда охотятся на тебя. И долог был этот путь, поскольку осуществленное внезапно departures было без пункта назначения, несмотря на эфемерные намерения Эльчибеев и Ландсбергисов построить рай в национальных рамках. Но все это (наверное, уже с некоторой уверенностью можно сказать) – прошлое. Приземление произошло не мгновенно и весьма болезненно, зато с четким осознанием основных постулатов порнографического ландшафта неизвестной нам планеты каннибалистического феодализма – инстинкты превыше всего, а ну даешь плебеев!

Однако уже сегодня наступают другие ощущения и постепенно меняются витающие в воздухе императивы – помните про "Призрак", который "бродит по Европе", нет? Но утешают две вещи: как сформулировал однажды концептуалист Илья Кабаков — "в будущее возьмут не всех" — хоть на этом спасибо, да стойкий иммунитет к любой идеологии и вообще всякого рода "духовностям" азербайджанцев – уж если сами большевики поскользнулись и ничего не добились здесь, то кому еще тягаться с нами? Посему возникающее ощущение deja vu в разговорах, беседах, просто болтовнях бывает неестественного, усеченно-девальвированного, уродливо-джыртдано-карликовского характера наверное, и наводит на зевоту в лучшем случае. Ведь в психиатрии deja vu определяют как некое искажение памяти и относят его к области психологических расстройств.

Да уж, действительно депрессивное время бакинское Лето…

Эльмир Мирзоев

Kultura.Az