Много раз писал об этом термине-понятии философа Мартина Хайдеггера. Если чуть упрощенно, то речь идет о том, что скажем, гора, дерево, река, не могут демонстрировать собственное «присутствие». А человек может, и, так или иначе, выявляет собственное присутствие. Или отсутствие, когда его нет, когда через него просто действуют чужие «безличные люди». А ему кажется, что действует он сам.

Должны демонстрировать собственное присутствие и горожане, граждане. Только таким способом они становятся городским сообществом. И, прежде всего, горожане, граждане, должны демонстрировать свое политическое присутствие. Не следует демонизировать слово «политическое». Оно всего-навсего означает публичность и полисность. Первое понятно. Второе означает городской социум. И если Афины синонимичны афинянам, то Баку должно быть синонимично бакинцам. Если полис Афины означал общину афинян, то полис Баку должен означать социум бакинцев.

Благодаря публичной демонстрации присутствия, некоторые названия улиц и площадей в последнее время, стали известны во всем мире. Стали брендами-символами современного мира. Например, Таксим (напомню, в центре площади 12 метровый монумент «Республика» - Cumhuriyet Anıtı), Болотная, Руставели. Чуть раньше Тахрир(площадь Освобождения), Театральная.

В нашем городе тоже есть (или была) такая площадь, как публичное пространство города. Как место нашего публичного присутствия. ПлощадьАзадлыг, площадь Свободы. Бывшая площадь Ленина, на которой проходили советские парады. И которой, в позднее советское время, овладело бунтующее городское сообщество, жаждущее свободы. Отсюда название этой площади – Азадлыг - Свобода.

В последней раз мы присутствовали на этой площади в 1993 году. Помните тот трагический год. Трагический, поскольку в тот год обнаружилось, что не только «мертвые сраму не имут», но бывает и «живые сраму не имут». Особенно в тех случаях, когда выдают мертвых за живых и выступают с декларациями от их имени.

Именно в тот год наше присутствие – не на площади, в самом городе – было жестоко пресечено властями. Операция была тщательно продумана, людей  жестоко избивали. Мы должны были смириться, отказаться от своего публичного присутствия. Площадь Азадлыг была репрессирована властями и до сих пор находится под их неусыпным контролем. А нас лишили публичного пространства.

С тех пор власть решила продемонстрировать горожанам, чей это город.  Она продолжает внушать нам, что мы должны быть безмолвными в собственном городе, подобно нашим деревьям, которые молчат, когда их срубают. Безмолвные и покорные деревья.

В самое последнее время молодежь решила выйти на улицы и площади собственного города. Открыть в собственном городе публичное пространство. Чем это закончилось известно: дубинками, избиениями, арестами. Вопрос «Чей это город?» вновь повис в воздухе.

Возможно, все дело в том, что выставочные города, в который все больше превращается Баку, просто не нуждаются в публичном пространстве.

Как и в самих горожанах.

РАХМАН БАДАЛОВ

«РАДИО АЗАДЛЫГ»