Умер человек, который был богом
"Он поощрял своих последователей медитировать и петь духовные песн…
Текст этот возник на пересечении нескольких импульсов, главным из которых явилось понятие о «коллективном бессознательном» швейцарского психолога К.Г.Юнга. Но начну я не с него, а с других «импульсов», которые в разное время заставили меня задуматься о «гении» Узеира Гаджибекова. Просто перечислю их, меняя временные координаты.
На азербайджанском телевидении продолжается цикл передач Надира Бадалова (мой однофамилец), в которых ставится сакраментальный вопрос: «гений» ли тот или иной деятель нашей культуры или истории. Вопрос несколько прямодушный, если известны точные критерии, не трудно назвать гения. А поскольку с «критериями» полная неясность, готовая «линейка» никогда не будет изобретена, слово «гений» превращается в чистую метафору. Впрочем, в рамках телевизионной передачи такой, несколько провокационный вопрос¸ вполне корректен, и позволяет публично рассуждать о тех или иных аспектах жизни и деятельности наших «гениев».
После первого же просмотра спектакля «Аршин мал алан» Тарлана Горчу в театре марионеток, у меня возникло ощущение, что это наиболее адекватное художественное прочтение произведения Узеира Гаджибекова. Если согласиться с тем, что «Аршин мал алан» - великая азербайджанская иллюзия, то её воплощение в параметрах реального мира, разрушает магическую иллюзию. Другое дело марионетки, гиперреалистичность, точность и тщательность в деталях, а всё вместе, магический, волшебный мир.
На вечере в честь в честь семидесятилетия азербайджанского кино (тогда мы считали, что нашему кино 70 лет) выступил Аяз Салаев. В те годы он был ведущим популярной передачи «Ретро» и предложил залу, вместе с ним, придумать фильм для демонстрации в очередной передаче «Ретро». Придумывая эпоху, героев, их профессии, их вкусы, настроения и прочее, ведомый Аязом Салаевым зал фактически «придумал» «Аршин мал алан». Идея выступления была простой: из нашего сознания и подсознания всегда будет возникать всё новый и новый «Аршин мал алан».
В самое последнее время, на сайте «contact.az», появился текст Тогрула Джуварлы, по мнению которого, четыре музыкальных творения Узеира Гаджибекова «Лейли и Меджнун», «Аршин мал алан», «Мешади Ибад» и «Кёроглы», по аналогии с тем, что в русской культуре сказано о Пушкине, можно назвать «нашим всё». Т. Джуварлы пишет, что «героическое, национально-идиллическое, самоироничное, сакральное, - всё, что есть в нас, звучит и проговаривается в этих великих творениях. Сказано всё – и, кажется, надо только осознать это». Если добавить к этому образ Учителя в интерпретации Т.Джуварлы, то картина окажется достаточно полной.
Вернусь к К.Г. Юнгу. Признаюсь и тогда, уже много лет тому назад, после знакомства с юнговской категорией «коллективного бессознательного», собирался написать о Гаджибекове, но то ли смелости не хватило, то ли мысль еще не вылупилась окончательно, но моё намерение так и осталось не реализованным.
Сейчас по прошествии многих лет, понимаю, что дело не только в том, что моя интерпретация могла показаться кому-то кощунственной (обязательно, так случилось бы), но и в том, что она разрушала многие наши привычные представления. Речь шла о том, как изучать национальную культуру, как определить своё место в глобальном мире, что и как сообщать о себе цивилизованному культурному человечеству. Было бы наивно пытаться отвечать на подобные вопросы в настоящей публикации, но без некоторых тезисов в данном случае не обойтись.
Начну с некоторых негативных посылок.
Наша привычная национальная история культуры напоминает музей, а по-существу просто «склад», в котором, в лучшем случае, каждый предмет имеет свою бирку. И если кто-то пытается стащить из склада «наш» предмет, мы начинаем возмущаться, вспоминать о нашей «бирке» и искать «стрелочника». Нам, порой представляется, что ответственность за сохранность нашего «склада» лежит на специалистах по «авторскому праву», но нам невдомёк, что наш «склад» всего-навсего наше домашнее («захолустное», сказал бы Гасан-бек Зардаби) «ноу-хау».
Другая сторона той же медали, нам, из нашего «захолустья» постоянно не хватает «мирового признания». От всякого кто выезжает за пределы Азербайджана, будь то художник или учёный, требуется «пропаганда» нашего искусства или нашей науки. Нам всё время мерещится, что этого мало, что всё дело в нашей информационной неопытности или в происках враждебных сил, не будь этого, мы побеждали бы на всех конкурсах и фестивалях и т.д., и т.п. Но мало кому приходит в голову, что «пропаганда» сама по себе, бессмысленна, что она, как правило, собирает самую унылую аудиторию, и, по существу, превращается в антипропаганду.
Так что же, мы не должны пропагандировать свою национальную культуру? Отвечу, пропагандировать не должны, а вот раскрываться в присутствии цивилизованного человечества, обязаны.
Для разъяснения своей мысли, приведу один пример.
Выступая с лекциями в Гавайском университете, Кавабата Ясунари напомнил слова Рабиндраната Тагора, которые поэт произнёс, посетив Японию в 1936 году:
«Каждая нация обязана самовыразиться перед миром. Если же ей нечего дать миру, это следует рассматривать как национальное преступление, это хуже смерти и не прощается человеческой историей. Нация обязана сделать всеобщим достоянием то лучшее, что есть у нее… Преодолевая собственные частные интересы она посылает всему миру приглашение принять участие в празднике её духовной культуры».
Самовыразиться в присутствии других, пригласить на праздник своей духовной культуры, это совсем не «пропаганда» и не демонстрация предметов из «склада». Самовыразиться – это понять самих себя и при этом научиться говорить на «языке» всемирной культуры. А вот здесь нас подстерегает новая опасность.
Говорить на языке всемирной культуры не означает имитировать эти «языки». Говорить на языке всемирной культуры, это, во-первых, работа с брендами, это искусство создания знаков, а во-вторых, открытие всё новых и новых смысловых контекстов, без которых культура теряет своё креативное поле. Вот это и называется сегодня «самовыразиться перед миром», это и называется «пригласить на праздник своей духовной культуры».
Конечно, в моём эскизном изложении многое осталось недосказанным, но, тем не менее, в преломлении «импульсов», о которых я говорил в начале, и некоторых современных теоретических «подходов», можно вернуться к проблеме «гения».
Прежде всего, зададим вопрос, - «в каком отношении – гений?». Абсолютных точек зрения, абсолютных координат больше нет, не только в том смысле, что всё относительно, но, прежде всего, в том смысле, что исчезла опора на конечные инстанции и абсолютные истины. В одном контексте одно, в другом – другое, и каждый раз приходится осмыслять границы этих контекстов.
В контексте, который я выбираю, один полюс – это гений, восприимчивый, чувствительный к «коллективному бессознательному (к этому мы вернёмся). Другой полюс – приблизительно то, что выразил В.В. Маяковский словами «я душу над пропастью натянул канатом, жонглируя словами, закачался на ней», т.е. гений, способный вывернуть наизнанку своё Эго в присутствии других На этом более не будем останавливаться, понимая, что это пока для нас не актуально.
Теперь о другом полюсе, выводимом из концепции К.Г.Юнга.
«Коллективное бессознательное» К.Г. Юнга получило широкое распространение, несмотря на то, что чётко определить, что это такое не удалось ни самому К.Г. Юнгу, ни его последователям. Но, странным образом, размытое, неявное понятие получает всё большее и большее распространение. Осмелюсь дать своё доступное толкование.
Если есть некая общность, этнос или какая-то иная группа, то её что-то должно объединять. И на уровне сознания, и на уровне подсознания. Хотя у общности и нет общего «органа», «коллективное бессознательное» может существовать и без материального носителя. Узнаёт общность об этом «коллективном бессознательном» от тех своих гениев, которые наиболее восприимчивы, наиболее чувствительны к тому, что объединяет общность на бессознательном уровне. Скажу больше (уже не по Юнгу, но в рамках современных интеллектуальных представлений), подобные гении и создают ту или иную общность. Они, как бы, её склеивают, цементируют, прокладывают невидимые нити, создают незримое поле неких смыслов.
Вновь вернёмся к Узеиру Гаджибекову.
Внимательный читатель, пожалуй, догадался, что говоря о «коллективном бессознательном» К.Г. Юнга, и о его интерпретации «гения», я по существу говорил об Уз. Гаджибекове. О том, кто открыл и создал наше «коллективное бессознательное». По крайней мере, двумя своими сочинениями «Мешади Ибад» и «Аршин мал алан». Пусть посыпятся на меня камни, но из «четвёрки», сразу исключаю «Кёроглы». В «Лейли и Меджнуне» же Узеир Гаджибеков «гений» иного порядка, но об этом как-нибудь в следующий раз. Когда вновь, не побоюсь, дразнить гусей.
Не знаю, как вы, но я давно сообразил, что моё «азербайджанство» не по крови, и не по паспорту. Бывают ситуации, когда я воспринимаю мир и себя в нём, совершенно не по-азербайджански. Могу быть и космополитом, и гражданином мира, и просто самим собой, принципиально не сводимым к какой-либо общности. Принципиально вне «коллективного бессознательного». Одним словом я уже давно и осознанно не азербайджанец 24 часа в сутки. Но есть зона (почти по «Сталкеру») моего сгущённого азербайджанства, в которую я способен войти и выйти из неё. Это, прежде всего, когда я зритель и слушатель «Аршин мал алан» и «Мешади Ибад» (сегодня, я бы добавил, к этому списку азербайджанские народные песни, а из личного, то, что метафорически называю «шаль моей бабушки», плюс, точно по Пушкину, «отеческие гробы». Пожалуй, всё). Если в иных случаях, я протестую против любых проявлений «коллективного сознания», то в зоне «Аршин мал алан» и «Мешади Ибад», мне комфортно быть азербайджанцем. Благодаря гению Узеир-бека (и тому, что открыл для меня Карл-Густав Юнг).
Теперь я могу смело сказать. «Аршин мал алан» - великая азербайджанская иллюзия. Наши вечные грёзы. Наша вечная сказка. Наша вечная ностальгия. Наше вечное отдохновение. Наше вечное азербайджанство.
Купцы, претендующие на то, чтобы объявить себя беками. Беки, не желающие стать купцами. Беки и купцы уверенные, что нет ничего такого, что нельзя было бы купить на базаре. Слуги, уверенные, что «будут деньги, будет и любовь». Хвастливый кочу, пытающийся выдать себя за крутого «рекетёра», а в сущности, вполне безобидный и ручной шалопай. И обо всём этом без злости, без язвительности, без сарказма, а только добродушно, доброжелательно. Чуть-чуть иронически, чтобы не разрушить грёзы.
И, в самом конце, всеобщая свадьба, четыре свадьбы без похорон. Ничто не должно омрачать наше блаженство. В этом блаженстве растворены и наши грёзы, и наша ностальгия, и наши иллюзии, и наша реальность вместе взятые.
Порой мы можем притворяться в своём неведении, но мы не заблуждаемся, мы знаем, мы понимаем, что мир жесток и несправедлив, что нас в этом Большом мире мало знают, а ещё меньше понимают. Но у нас есть свой дом, где тепло и уютно, где мы все месте и понимаем друг друга, где, на время, можно забыть и о жестоком мире, и о нашей расколотости и разобщённости. У нас есть «Аршин мал алан» и «Мешади Ибад».
Из каких потаенных складок нашего сознания и нашего подсознания возник «Аршин мал алан» и «Мешади Ибад»? Кто может это вычислить? Ясно только одно, это могло случиться только тогда, когда мы не стыдились самих себе. Как не стыдились чехи (и не стыдятся до сих пор) своего Швейка. Как не стыдились другие народы, когда смеялись над собой и с помощью добродушного смеха оберегали себя от напастей мира.
Нет, не из своего «эго» сочинил Узеир Гаджибеков и «Аршин мал алан», и «Мешади Ибад». Да и не сочинял он их вовсе. Он просто оказался чутким, чувствительным, чувствительнейшим, к нашему «коллективному бессознательному». Он одновременно демиург и эманация этого коллективного бессознательного. Демиург и эманация нас самих.
По Юнгу это и называется гений.
P.S.
Два пост замечания.
Давайте честно признаемся, если мы действительно обращаемся к миру, то нам придётся отказаться от бренда «гениальный композитор». И не будем заламывать руки или делать испуганные глаза.
Отдаю себе отчёт, многим покажется, что я изощрённо низвергаю с пьедестала нашего гения. А мне, представляется, что наоборот, возвращаю его на пьедестал. Если это не так, то почему те, которые ратуют за «священную корову» и собственные, доморощённые бренды, не задумаются над тем, что нас в мире не слышат. Почему? И стоит ли вновь и вновь искать «стрелочника». Может быть, существуют другие ключи от «сокровищницы тайн». Которая, в свою очередь, должна быть лишена ореола мистики и провинциальной восторженности.
Означает ли это, что если мы начнём «говорить по Юнгу», нас мгновенно услышат. Не думаю, но это и не должно нас особо волновать.
Главное, чтобы нам было что дать миру. И чтобы мы могли преодолеть не только частные, но и корпоративные интересы. И действительно, могли самовыразиться перед миром.
За остальное, мы не в ответе.
И второе.
Я пишу этот текст на компьютере. Справа, вверху у меня есть три иконочки. Одна означает убрать текст, другая свернуть его в линию. Третья, позволяет сделать файл подвижным, чтобы за ним можно было увидеть другие файлы.
Вот эту кнопочку и следует мысленно нажимать, когда мы употребляем слово «гений».
Как в данном, так и в других, случаях.
Рахман Бадалов
Kultura.Az
