- Мгм (на раннеутреннем языке это означало «Алло»).

- Азик, здоров, извини, что разбудил. 

Я мысленно оценил его этикет, но это не спасло его от моей ненависти к нему в данный момент.

-Агкхурлм.

Кодировка речи опоздала включиться на пару секунд, и я повторил тоже самое могильным голосом:

- Кто это?

- Болван, это Октай.

Октай -  это мой друг, в дружбе которого я начал сильно сомневаться, когда он предательски разбудил меня.

- Мгм (я намеренно продолжал общаться на непонятном ему языке).

- Слушай, у меня теща умерла пару часов назад.

Левый глаз у меня все еще спал, и я досматривал свой ночной сон, где я верхом на белом слоне заезжаю в Милли Меджлис покупать себе кроссовки для гольфа, и в данный момент зам.председателя комитета предлагал мне скидки. Новость Октая заставила этого уважаемого человека вздрогнуть и отказаться от выгодной сделки, вследствие чего он мгновенно улетел на бабочке. Злость к Октаю вспыхнула с новой силой.

- Не может быть. Я думал, тещи живут 300 лет.

- Не юродствуй. Ты должен срочно мне помочь.

- Я скажу тебе, что я должен сейчас сделать: это попробовать покрыть расстояние до кровати и продолжить оттачивать мастерство сна.

Мои слова были благополучно проигнорированы.

- Жду тебя через 15 минут.

Октай жил в Богом проклятом месте города Баку, в Королевстве темных сил, а именно -  рядом с базаром на 8-ом км. Когда-то давно это место было завоевано у Королевства СанЭпидемСтанции, и с тех пор здесь никто не видел представителей этой славной расы. Говорят, последнего санэпидемстанщика повесили в центре базара за ноги, а фотографии главного врача СанЭпидемСтанции развешены по всем столбам и стенам базара под грифом “Wanted”. На этом базаре вы можете купить все, что придет вам в голову, даже если голова насыщена парами Абсента. Начиная от окорочков бурундука до нагнетательного клапана основного насоса для атомной подводной лодки. Не всегда товар будет свежим и качественным, но гоблины и тролли, торгующие на этом рынке, свое дело знают. Мясо свежезарезанной ослицы, нежно лежащей прямо на асфальте под видом говядины, нарасхват разберут, потому как продается оно дешевле на 1 манат, а холодный лимонад разливают за каждым столбом, благо, столбов там хватает. Один раз я даже встретил там  морскую гидру, которая пыталась мне продать рыбу в августе месяце. Магазины, лавки, киоски, а при отсутствии оных и просто кусок асфальта, принадлежат местным олигархам, которые строили там объекты в строго определенном стиле, а именно - куда случайно чихнул, там и строились. Архитектором этих произведений, говорят, был безумный сантехник, который в приступе белой горячки мнил себя Расстрелли и чертил дизайн этих магазинов. Гоблины и тролли не жаловались на условия, ну, а клиенты тем более.

Вооружившись святой водой и осиновым колом, я безболезненно прошел через базар и быстро нырнул во двор Октая. Во дворе меня встретила ватага ребятишек, среди которых были и наследники моего друга. Октай был отличным профессионалом в IT, но отдушину он находил в строгании детей, коих у него было уже пять. Дети наперебой и возбужденно сообщали мне новость о кончине Интизар-хала, но со стороны это было похоже на невероятную новость, как будто наша футбольная сборная переиграла сборную Андорры. Я накинул маску скорби и зашел в дом. Тело покойной, укутанное в ковер, лежало посреди убранной комнаты и в окружении нескольких женщин. Маска Октая была немного качественней моей, и поэтому он под пристальным взглядом жены выглядел мрачнее меня.

- Саида,-  обратился я к его жене, - Аллах рехмет елесин. Отчего она умерла?

Саида на всякий случай всплакнула, и только после этого ответила:

-Мама болела в последнее время. У нее была гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь (видать, вызубрила для тех, кто образован), плохая болезнь, рак (уточнила, видимо, для таких неучей, как я).

Когда женщина плачет, не стоит ее останавливать. Либо она выплеснет все сразу, либо станет выдавать маленькими порциями, причем в самый неподходящий момент.

-Ясно, -  буркнул я и поспешил к выходу. У двери меня встретила только что подоспевшая когорта женщин, двигавшаяся строго по двое, и для того, чтобы мне выйти из квартиры, пришлось станцевать сложный танец с первыми двумя старушками.

- Послушай, я ожидал, что я услышу женский вой, почему ее не оплакивают?

- Ждут плакальщицу. Она уже в дороге и просила без нее не начинать. Профессионал своего дела, просила 100 манат.

- Что так дорого?

- Есть и за 50, но Саида сказала, что причитания будут не столь трагичны. В общем, все должно быть на высшем уровне, чтобы люди не подумали чего, но откуда взять деньги?-обреченно вздохнул Октай.

-  Никогда не думай о себе плохо. Для этого у тебя есть друзья, - подбодрил его я.

- Я все организую, а именно договорюсь с врачами-охотниками, и мы продадим твою левую почку, правый глаз и, на всякий случай, оба твоих яйца, они уже использованы по максимуму и тебе не понадобятся больше. Зато люди вокруг сочинят песнь о тебе, о твоем подвиге проведения самых пышных похорон, которые устраивал зять своей теще.

- В последний раз я смеялся над твоими остротами в 3-м классе, да и то потому, что ты был физически сильнее.

Я пропустил мимо ушей его замечание, сконцентрировавшись над словом «был сильнее». Почему это «был»?

Пока мы договаривались об установки палатки во дворе, о стоимости ее обслуживания, и ждали появления моллы с Тезе Пир, вокруг дома остановилось такси, откуда с видом английской королевы перед посвящением в рыцари очередного клоуна вышла тучная плакальщица. Окутанная с ног до головы черным хиджабом, она мрачным басом скомандовала таксисту:

- Через 2 часа будь здесь. Кондиционер не выключай.

Свобода на 2 часа сделала таксиста счастливее, чем он казался минуту назад, и он, оскалившись, дал по газам. Пройдя мимо нас, плакальщица опустила глаза и пожелала покоя усопшей. В дверях блока она столкнулась с соседкой Октая, поэтессой Санубар. По невезению судьбы Санубар к своим 50 годам так и осталась старой девой, и весь протест против такого поворота судьбы она выплескивала на себя в виде яркой косметики и в любое время года многоцветной одежды. На ней они так смешивались, что если бы она шла за руку с разукрашенным клоуном из ресторана Фламинго, жонглирующим мертвыми крысами, клоуна никто бы не заметил. Никто никогда не читал ее стихов и не видел ее  читающей стихи, но это не мешало соседям называть ее поэтессой. В дверях Санубар показательно не уступила дорогу, и плакальщица метнула в нее убийственный взгляд. Та ответила тем же. В ходе дуэли никто не пострадал, и Санубар уверенно зашагала внутрь. Минут через пять наступила полная тишина в окнах Октая, и, по команде плакальщицы женщины заголосили. Надо отдать должное профессионализму плакальщицы, она так громко и жалобно рассказывала мерсийе о покойной, которую видела в первый раз в своей жизни, что громче всех истерично заплакала невестка покойной, которая  благополучно несколько лет назад выдворила свекровь из своей квартиры. Мне уже самому хотелось пустить пару слезинок, но слезы никак не хотели пускаться из глаз даже во имя покойной Интизар-хала. Пришлось вспомнить, как в детстве я сбил ворону из рогатки, а потом добил ее булыжником, и я расчувствовался в тот же момент. Пока я скорбил по невинно убиенной вороне, а невестка по свекрови, которую обещала поднять на дыбы при жизни, в дело вступила Санубар, причитая уже в рифму. Это никак не шло в планы плакальщицы, и она своим басом попыталась перекричать ее. Но, видимо, хору женщин все же было по душе плакать и голосить в рифму, так что после куплета Санубар в исполнении этого хора начинался громкий массовый припев. Рядом стоявший Октай, у которого на мокром месте  были не глаза, а лысина, весь съежился. Мне это надоело наблюдать, тем более, что во двор взволнованно зашел наш общий друг Самир со смартфоном в руке.

- Октай, я только что узнал от твоего сына, что тетя Интизар умерла. Аллах рехмет елесин. Я поставил это в статус в фэйсбуке, и уже 15 лайков пришло. Люди соболезнуют.

- А там нету кнопки «в кайф!»? Я бы кликнул на эту кнопку в день твоей смерти при проведении онлайн похорон, - огрызнулся я. - И что-то я не верю, что ты сел в автобус и примчался сюда, оторвав свою задницу от интернета.

Самир улыбнулся кривыми зубами:

-Назим подвез меня, он приехал ко мне за диском.

Назим - это старший сын Октая. Ему 17 лет, и он настоящий гопник, видящий смысл своей жизни в создании аварийных ситуаций на «семерке» Жигули, багаж которого битком набит каменными кубиками, отчего перед машины взмылся вверх. В остальное время он хвастается перед менее удачливыми гопниками своими подвигами на дорогах, вставляя часто слова «намус», «гейрят», «кищилик».  Несмотря на все это, он успевал быть занозой сразу в энном количестве задниц. С моей точки зрения, весьма сомнительное достоинство.

К тому времени палатка была уже готова, и мы зашли внутрь. Молла уже сидел во главе палатки и при входе гостей читал суры «Аль Фатиха» и «Аль Ихлас». Нам подали чай, халву, финики и другие сладости. Мужики начали собираться в палатку, отчего в палатке стало душно и жарко. Но так как времени до отправки на кладбище было еще достаточно, люди, чтобы не скучать, с подачи Самира предались философским беседам:

- В интернете создан клуб Мэйлса, куда могут попасть только люди с повышенным IQ. Я уже прошел несколько тестов на разных сайтах, надеюсь туда попасть.

- А как же клуб «Хийар»,  президентом которого тебя выбрали по итогам твоей деятельности в соц. сетях? - разозлился я.

-Зависть  - страшная вещь, она поедает тебя, и ты постепенно превращаешься в продукт своей же жизнедеятельности.

Я только хотел открыть рот, чтобы парировать Самиру,   как гул в палатке прервался громким кличем моллы:

-Биссимилля рахмани рехим. Уважаемые, мы собрались на поминки уважаемой Интизар ханум, давайте тогда услышим слова Бога.

Странное дело. Чтобы услышать Божье слово, нужно собраться, чтобы кто-то решил умереть, а близкие люди, попивая чай и поедая плов за счет денег, отложенных для этого случая, будут слушать моллу, который и доходчиво объяснит, что же такого хотел сказать Бог. Именно в такой позе и ситуации мы способны понять слова Всевышнего?

- Послушайте, народ, вы должны знать, что за действия, которые вы совершаете в этой жизни вы получите соответствующие последствия, за добро добро, за зло погибель и Огонь. Еще до Последнего Суда в загробной жизни вам придется ответить за свои поступки. Не дай Бог, вы совершите харам, убьете кого-нибудь, обидите словом или действием, украдете, непочтительно обратитесь со старшими своими, за все это вы будете чувствовать телесную боль, с переломом конечностей, разбиванием головы...

Чем больше молла распалялся в описаниях загробных пыток, тем больше он напоминал мне главного героя из «Пила-4», правда, герой этот был скромнее чуток.

- Молла, давай отвлечемся, я хотел бы задать вопрос.

- Задавай.

- Согласно хадису, Пророк Мухаммед (с.а.с) сказал, что траур не должен длиться больше 3-х дней. Вы согласны с этим?

- Кто я такой, чтобы не согласиться с Пророком?

- Тогда почему у нас проводятся 7 дней, 40 дней, годовщина, а между ними еще и четверги? Где-то еще проводят и 52 дня.

- В этих датах кроется сакральное. В 40 дней заканчиваются расспросы в загробной жизни и ему определяется его будущее. В этот день кость его отделяется от мяса и т.д.

Опять странное дело. Родственники и знакомые собираются поесть плов в честь разложения трупа. И, естественно, вслух я это не произнес. Вместо этого я сказал:

- И, согласно хадису, участие родственников и знакомых усопшего в церемонии траура заключается в прочтении суры или аята из Корана, а благословение, полученное за прочтение, подарить душе умершего, чтобы облегчить его страдания в загробной жизни.

- И это тоже правильно, вдруг согласился со мной молла , мы можем подарить его душе наш саваб, но многие здесь не знают арабского и не смогут прочитать Коран, для этого они просят нас прочесть, так давайте же прекратим пререкаться и слушать Коран.

Я не мог решить, обижаться мне или нет, но на всякий случай я заткнулся.

Через полчаса по команде моллы мы поднялись наверх, чтобы забрать тело Интизар-хала в последний путь. Женщины во главе уже не плакальщицы, а Санубар, в такт и в рифму голосили что есть мочи. Я уже хотел предложить самой голосистой из них поменяться ей местами с покойной, но чтобы она уже заткнулась. Но вместо этого мы совершили джаназа-намаз у тела и вынесли гроб с третьей попытки на улицу. Предстояла долгая дорога на кладбище, по которой нам всем предстоит пройти. Но пока я только провожающий...

Азер Ширинов

http://tamganet.com/