“Войны долмы” - в них, может, и состоит весь наш родной абсурд, который наверняка закончится нескоро, а то и вовсе никогда... В балканском абсурде “Подземелья” Эмира Кустурицы финальный титр гласит: “У этой истории нет конца”. Боюсь, нет конца и края и у нашего абсурда, оттого что “Южный Кавказ” - понятие “историческое”, а не географическое. С недавних пор пьесы Сэмюэля Беккета представляются мне всего лишь неким реалити-шоу, ведь его “Театр второй”, например, — это типичный ДурДом-2. Нет-нет, да и подумается, что сам абсурд рожден не пером великого ирландца JJ (Джеймса Джойса), он - само наше коллективное со-существование бессознательного. Что же до литературы абсурда, то это элементарно: можно почитать публикации в наших газетах, любые издания наших Академий наук, познакомиться с периферийными TV-канализациями, порыться на форумах, где каждый сам себе профессор околовсяческих наук, и увидеть такой абсурд, который будет всем абсурдам абсурд - в чистом виде и в блистательном исполнении. Он творится здесь и сейчас, на всем Южном Кавказе, он в душах и сердцах людей. Почему же мы так страстно, до полного мазохизма любим абсурд? Видать, потому, что в действительности мы все страшно боимся того, что очевидно и понятно, - настолько страшна реальность... 

На обратном пути, раздвинув завесу облаков лучами солнца, перед моим взором на небосклоне явился седовласый старец, олицетворяющий библейское перерожденное человечество после попытки постройки вавилонской башни. Но как только я пожелал остановиться и сфотографироваться на фоне Библейской Горы, одновременно со скрипом тормозов белоснежные сосцы Арарата вновь заволокли тучи. Мой гид Гарник, которому, как помнится, поднебесье знакомо не понаслышке, в сердцах бросил: “О, Арарат! Он не для праздных взоров, а для Богом избранных!..”. 

Перед самым отъездом объявилась Ануш Мирзаян, студентка кинорежиссерского факультета, вручившая мне на память диск со своей курсовой работой “Вальс души” — о причудливой женщине родом из Сибири, которую судьба весьма драматично забросила в Армению. Она дает уроки танцев и подрабатывает официанткой. Рассказывает свою биографию как откровение истины, прямо на камеру, цитирует Цветаеву и параллельно повествует о времени, когда ей приходилось работать “дерЬмовочкой” у дороги... Эта симпатичная десятиминутка отснята в ереванском филиале “Интерньюс”. Признаюсь, я был приятно удивлен и таким вниманием со стороны представительницы прекрасной половины Еревана, и конечным результатом на мониторе. 

С Георгием Ваняном мы как встретились, так и распрощались на одной из улиц Еревана. Ему предстояло отоспаться после напряженной работы, а также оправиться от нападок шовинистов и националистов в местной прессе, возмущенных тем, что он принимает турок и азера на древней армянской земле. Я тоже уснул от легкой и непринужденной езды Гарника и проснулся лишь в не по-весеннему заснеженном Дилижане, на склоне горы, поросшей елями цвета индиго. С грустью взглянул на пустующие призраки домов отдыха некогда всесоюзных здравниц композиторов, театральных деятелей, кинематографистов, в памяти мелькнули ретрокадры 70-80-х годов прошлого века, годов моего счастливого детства. Фотокадры хранят воспоминания о дружбе в этих стенах двух маститых деятелей театра: народных артистов СССР тех лет, моего отца Мехти Мамедова и Рачии Капланяна. 

Армянские погранцы, понимая ситуацию, пошли мне навстречу и не шлепнули в мой паспорт никаких печатей, которые свидетельствовали бы о моем посещении Армении. Со стороны погранцов Грузии на сей раз вопросов не было, так как теперь начальник смены оказался радушным человеком и заговорил со мной на азербайджанском. Как оказалось, он вообще полиглот, знающий языки всех народов, населяющих многонациональную Грузию. Зато Гарник совершил непоправимую ошибку, не прихватив свой загранпаспорт, поэтому мы с Луизой вынуждены были добираться до Тбилисо по-европейски, автостопом (впервые на постсоветском пространстве за это с меня не взяли ни копейки). 

Луиза - человек, укладывающийся в четкое определение “вечный студент”, чьи годы идут, а молодость не проходит. Вот и сейчас она осваивает новую профессию - международное право. Мы оказались в Тбилисо, когда уже накатили сумерки и ориентирование на местности в поисках нужной улицы, где меня ждала компания приятелей, несколько усложнилось. У первой встреченной дамы спрашиваем, на какой улице находимся. В ответ следует очень любезное обращение на чистейшем русском - на таком, какого в самой России уже днем с огнем не сыщешь. Эта дама преклонных лет чем-то напомнила мне великую советскую актрису Веру-Верико Анджапаридзе и образ, созданный ею в фильме “Покаяние”. Она тактично поинтересовалась, откуда мы и что ищем. Я рассказал все так, как есть: Луиза - армянка из Еревана, я - азербайджанец из Баку, здесь мы проездом из Еревана. Надо было видеть ее лицо в тот незабываемый миг, когда она интеллигентно возмутилась: “Знаете, милейшие, у меня седин прибавились после недавнего выпуска новостей “Рустави-2”, где было объявлено, что русские танки вошли в Тбилиси, а потом оказалось, что это наш президент решил нам объявить учебную тревогу. Если ваше совместное путешествие - еще одна байка, то это для меня уже многовато”. 

Чтобы успокоить милейшую женщину, мы дружно показали ей свои паспорта, и тут уж она, окончательно растрогавшись, была готова лично препроводить нас куда угодно. А когда я сказал, что мы ищем церковь, расцеловала нас, пожелала счастья со слезами на глазах и даже назвала имя священнослужителя, к которому для соответствующего обряда стоит обратиться. Тогда-то мы и поняли, каким бывает катарсический смех сквозь слезы. На этом мы с Луизой распрощались, а через сутки-другие я уже был в Баку. 

Вынужден добавить, так сказать, “истины ради”: церковь мы искали потому, что она служила ориентиром на местности в поисках нужного мне адреса, где меня уже заждались приятели. Вот, как в черно-белой оптимистической комедии Вагифа Мустафаева “Все к лучшему”, таков ответ автора на наши веселенькие “войны долмы”.   

P.S. Спустя дня два, проснувшись поутру в Баку, я получил SMS-сообщение совершенно абсурдного характера о том, что в ереванской сетевой прессе появилась информация о присвоении мне статуса “Почетный консул Азербайджана в Армении”, а также мне была сброшена линк-ссылка, где эта информация размещена. Как оказалось, это сделали те из числа моих слушателей, с которыми я отмечал собственное “рождество” в Ереване - студенты из медиасообществ, решившие таким вот образом разыграть меня еще раз и приобщить к “армянскому” национальному празднику 1 апреля. Но и здесь цензура оказала свои права: линк был удален из информационного поля буквально через минуту-другую. Абсурд, он и в Африке абсурд. Хотя... В Африке я еще не был.

Второй раз я проснулся неподалеку от пограничного пункта на одном из горных серпантинов, здесь Гарник поведал мне еще одну, но уже межгосударственную тайну о том, что только здесь, в этой точке, есть сигнал приема азербайджанского оператора GSM. Дозвонился в Баку родным и близким, сообщил, что все у меня путем и скоро буду в Тбилисо.

Ульви Мехти

Опубликовано в журнале «Дружба Народов» 2011, №3