Мы вместе провожали солнце, которое исчезало за несколько минут за морским горизонтом, и благодарили «Боженку за чудесный день». Элияр комментировал, что «солнце уходит спать», так как «оно устало за день нас загоЛать» и «должно отдохнуть». Селин Бану – наша Всезнайка – комментировала, что это не солнце уходит, а Земля крутится. «А почему она крутится?» и «Почему мы не падаем?» и многие другие вопросы задавались. Наблюдая закат, кстати, поражаешься,  как быстро движется планета. Позже в youtube мы вместе смотрели разные видео-ролики о планетах в Солнечной системе, звездах, Луне... Наблюдали «восход» Земли на Луне, снятый японским спутником «Кагуя» в апреле 2008-го года...  

Как известно, дети заставляют нас по-другому взглянуть на многие вещи, ценности. Наблюдать за ними всегда интересно и «питательно», а за своими собственными детьми – десятикратно. Как они учатся ходить, говорить, строить предложения, мыслить, сравнивать, делать выводы... Совмещаешь полезное с приятным, получая огромную дозу и позитива и пищу для размышлений! Həm ticarət, həm ziyarət... Я всегда говорю, что мои дети – моя отдельная  школа жизни! Среди многих «открытий» о разных сторонах жизни, через которые мои дети позволяют мне лучше ее осознать, почувствовать, оценить, особое место занимает материнство, которое, как феномен жизни, феномен бытия, как Особый Вид Любви,  продолжает вызывать у меня восхищение, хотя в мои-то годы вроде пора бы к этому привыкнуть и перестать удивляться... Особенно меня трогает эта сумасшедшая – на этом этапе жизни – любовь ребенка к матери, его зависимость от нее! Сколько раз мы все наблюдали, у ребенка что-то где-то болит, ему не спится и т.д., и никто не может его успокоить, но стоит  матери лишь взять ребенка в руки, как он успокаивается быстро. Или когда происходит хоть малейший – даже условный – конфликт между родителями, какая-либо ссора, малыш автоматически – на подсознательном уровне – хватается за мать, выбирая ее. В этом «соревновании», в «такой» любви отец никогда не сможет заменить мать, чтобы он ни делал, каким бы ласковым и любящим он ни был!  Он всегда будет проигрывать! Проигрыш мужчины неизбежен, так как сила и мощь материнской любви несравнимы! Отцы не должны обижаться или ревновать.  Такой выбор ребенка – это не повод для обиды или ревности. Это – повод для восхищения и созерцания красоты жизни! Этот выбор – на генетическом уровне. Он естественен и закономерен! Такова природа вещей... Если искать «след» Аллаха в человеке, не в природе и космосе (там он везде и во всем), а именно в человека, вернее, в его действии, то наивысшее проявление Бога происходит в материнстве. Именно в этот короткий девятимесячный период  жизни женщины человек «производит чудо»... В буквальном смысле... Чудо, ставшее банальностью для многих... Именно в период беременности женщины мужчина, наблюдая еженедельно за развитием плода в утробе матери, может увидеть это чудо наяву, осознать его красоту и глубину... Ощутить присутствие Всевышнего физически, я бы сказал, увидеть Бога визуально... Что бы человек ни делал, ни создавал, ни творил позже на протяжении своей жизни, ни одно его «производное» – каким бы впечатляющим оно ни было – не может быть сравнимо с масштабностью, глубиной, неповторимостью и  величием процесса Зарождения! Поэтому материнство – свято, так как именно в этом поступке, в этом actus, в этом действии  человека – самое яркое и зримое проявление Всевышнего... 

Наблюдая за своими детьми в такие минуты, когда им плохо и я, отец,  абсолютно беспомощен, я вспоминаю свою безумную любовь к маме; как я висел на балконе нашей квартиры на улице Фабрициуса каждый день около трех часов дня – время ее прихода с работы – и ждал, когда она появится вдали на горизонте. Увидев ее, я бежал сломя голову с четвертого этажа вниз навстречу ей... Как по воскресеньям я бежал к воротам в летнем пионерском лагере, когда объявляли мое имя по громкоговорителю... Как было плохо без нее, и как было хорошо с ней!!! В моей жизни ни какая тоска – ни по женщине, ни по детям, ни по чему или кому-либо еще – не была так сильна, так зависима, так физически невыносима, так «болезненна», как моя тоска по матери в детские годы, когда ее не было рядом... Все это повторяется сегодня в поведении дочери и сына... Видя как плачет сын, когда уходит Айтен, я вижу себя сорок лет назад...

В этом возрасте любовь к матери в буквальном смысле почти как воздух. Она необходима малышам, чтобы «выжить».  Без нее ребенок задыхается, без нее ребенок останется «калекой» до конца жизни! Она заменяет все, абсолютно ВСЕ! В эти годы мама – это весь мир! В прямом смысле... Ребенок все время хочет быть с матерью, нуждается в ней (в ком еще когда-либо в жизни мы будем нуждаться так сильно?!). Он становится «хвостиком мамы», как говорит Айтен про сына. Такое впечатление, что пуповина, связывающая мать с плодом в утробе, все еще не отрезана после рождения, ребенок все еще дышит через нее до пяти-шести лет. Так мы не «задыхаемся» больше никогда в жизни! Какая бы страстная любовь нас не ждала в зрелые годы – мы уже страдаем по-другому! Ткань наших страданий  уже состоит из других нитей и цветов... Как известно, эта генетическая – глубоко подсознательная – зависимость от матери позже видоизменяется, шкала напряженности спадает, ребенок, взрослея, «освобождается», у него появляются другие интересы и объекты любви, но в первые годы жизни человека она «страшна» по разрушительности своей силы...  

Задумываясь над материнской любовью, прекрасно понимаешь причины и закономерность этой зависимости: ребенок девять месяцев живет в теле матери. Понимаешь также и обратную связь, обратную зависимость: любовь матери к ребенку. Понимаешь на чем жиждется природа материнской любви. Но у мужчины же все по-другому! Он не носил девять месяцев, его не тошнило, его не рвало, ему не было больно, он физически не страдал... Он не чувствовал в своем теле другую жизнь, которая растет с каждым днем и бьется сильнее... Он не чувствовал в своем теле второе сердце, которое стучит... В его теле никто не рос через его кровь, никто не питался через его пищу, никто не дышал через тот же самый воздух, который он глотал...  Он не выносил муки и страх самих родов! Ни физически, ни эмоционально, ни психологически мужчина не испытывает – не может, не в состоянии испытать, даже если пожелает – ничего подобного! Ему этого не дано! Мужчина даже не понимает, не чувствует, не осознает, как и когда он становится отцом! Как говорил Жванецкий, «одно неловкое движение и вы – отец»... Почему же я так сильно люблю своих детей, оставаясь «равнодушным» к другим... Почему мои дети вызывают во мне такие «странные» чувства и ощущения?! Став отцом, я об этом часто задумываюсь... Чувство долга? – Нет... Просто факт, что они твои, вышли из тебя? – Нет... Что они такие маленькие, смешные, сладкие? – Нет... Что они твое будущее? – Нет... Что они зависимы от тебя?  – Нет... Так на чем же построена, на чем жиждется природа отцовской любви?! Она, как и любой другой вид любви, тайна природы! Дар Всевышнего! Данная природа сложна и многослойна, одним словом не выразить! Безусловно, все эти «нет» в совокупности имеют свой определенный вес, но тем не менее, ни один из них не имеет фундаментальную «критическую точку» перевеса... Они и многие другие невысказанные «нет», как разные масляные краски на палитре живописца, составляют необходимый мир цветов для создания шедевра на полотне Отцовской Любви, придают ему красоту и смысл, каждый цвет по своему необходим для художника, но ни один цвет не является преимущественным, ведущим, основным... Хотя каждый мазок по своему важен для рождения полотна...

Если можно условно описать такое неописуемое явление, как родительская любовь, то мне кажется (если говорить образно, метафорически, конечно же, а не научно), что в то время как ростки природы материнской любви восходят из Боли, корни природы отцовской  любви лежат в Воображении... У женщины она сильнее в тысячи раз, так как в «игру» вовлечены все «органы ее чувствительности»: и тело, и душа, и ум, и воображение...  Она так долго страдала от боли;  тело болело, если и не болело, то ежедневно изменялось...  Если даже эта метаморфоза тела не причиняла сильные боли и беременность протекала легко и приятно,  она тем не менее оставляет – не может не оставить! – глубокий след в подсознании (я бы даже сказал в под-подсознании) женщины... У нее роль тела, физического контакта с плодом, будущим ребенком,  невероятно высока и удивительна. Причем этот  физический контакт имеет особую природу: это внутреннее прикосновение, а не внешнее... Мужчина же, лишенный этого Контакта, подобного «Шока», будучи не в состоянии ни пережить, ни понять эту «Боль» (в прямом и переносном смысле), эту физическую, телесную метаморфозу, может ЛИШЬ попытаться Ее представить в своем воображении... У него она – эта Метаморфоза, эта Боль – виртуальна, а у женщины – реальна... Мужчина не страдает телесно, он не испытывает боль. Если у женщины в «игру» вовлечены и тело, и душа, и мозги, и воображение, то у мужчины один из этих «органов» практически отсутствует: роль тела очень ограниченна (а при искусственном оплодотворении оно вообще, можно сказать, отсутствует)... В отличие от женщины тело отца связано с матерью, а не с ребенком!... Мужчина никогда не чувствует ребенка в своем теле, даже если он все время, почти всю жизнь, «носит» его в себе.  Он не чувствует «бремени».  Его «беременность» незаметна, невидима, не ощущаема, так как она никак не отражается на его физическом состоянии,  не способна «перевоплотиться» в этом теле в новую жизнь, она не подвластна Метаморфозе, она «пуста», «безжизненна», «мертва» в определенном смысле... Но лишь в определенном... Мужское тело – первопричинно, являясь источником зарождения новой жизни, но оно не способно ее сохранить, развить и родить... Лишь женское тело может оживить эту «неживую жизнь»... Она, «жизнь», как эстафетная палочка, должна быть передана в нужные «руки», иначе не дойдет до финишной линии...  Эта «особенная жизнь», будучи бременем в женском теле – реальна, физически ощутима, тактильна, к ней можно прикоснуться, ее можно услышать,  в то время как в мужском теле она – виртуальна,  нереальна... Ее можно лишь вообразить... А так как «тело всегда ближе», физическая боль острее мысленной (от которой мы можем избавиться, направив наши мысли в другое русло), то и материнская любовь будет всегда сильнее отцовской... На уровне «guts», как говорят англичане, на уровне «it goes under my skin»... Мать всегда будет побеждать... 

Мужская «беременность» «пуста», «безжизненна», «мертва» лишь в определенном смысле ... Стоит лишь включить воображение и она становится красноречивой... Мужское «бремя» – это «книга», впитавшая в себя всю историю войн наших предков, весь зов столетий, связывающий сегодня каждого из нас с доисторическими временами, весь «код» наших корней... Эта удивительная «книга» в форме нескольких капель волшебной жидкости – это ноша вековых страстей, бремя предыдущих поколений, слава побед и стыд поражений, гнет и иго чужестранцев, прошедших по земле наших дедов, это крики наших прабабушек во время родов, клич боевых походов, блеск кинжалов и янычар, тягость странствий и кочеваний, это голос молитв и шепот богослужения, узы родства, следы крови целомудрия, чести, мести и жертвоприношений, оковы палачей, страсть любви наших прадедов, тяжесть их молчаливых взглядов, печать радости, счастья и горя в жизни тех, кто шли до нас... Вот что мужское бремя!... Вот что бурлит во чреве мужчины!... Вот что кипит в семени отца!... И лишь когда – лишь в эту священную минуту зачатия – это бремя, это БЕРЕМЯ мужчины, эта история веков, молчаливо сжавшаяся в несколько капель в теле отца,  входит, извергается – когда через наслаждение, когда через насилие и боль, а порой через то и другое одновременно – взрывом, криком, потом в тело женщины, в эту поистине волшебную, чудотворную почву, она – это история предков – оживает и начинает цвести новой – кто знает, какой уже по счету?! – главой, которая является следующим очередным звеном в продолжении Вечного Духа Жизни...  

Кейм Сон

Kultura.Az