Из дневниковых записей московского бакинца

1997: Легче объяснить чужие проступки, нежели понять свои

В ЛГ от 5 февраля смелая статья Эльмиры Ахундовой о бесконечных судах в Баку над т.н. заговорщиками, по существу процессы политические, пишет она, мол, не слишком ли их много? И вопрос Анару, который выступает в защиту осужденных. Что ж, ведет себя достойно, честь и хвала ему. В еженедельнике “Культура” в начале февраля — интервью Алиева: Азербайджан — накануне грандиозного подъема, великие перспективы... Дай-то бог!..

24 февраля позвонил из Парижа Леон Робель: хотят пригласить меня в конце марта прочесть две лекции: одну на русском, другую на азербайджанско-турецком, у них есть деньги, могут оплатить дорогу тоже. Увы, не могу, прошу, если не раздумают, пригласить осенью.

С Гасаном, сыном, о дневниках: документальные свидетельства как жанр будут доминировать в литературном процессе. В средние века считали: останется в истории тот, кто в эпоху развала, хаоса, утраты ценностей сумеет собрать свой чемодан и перейти в другую эпоху, а в чемодане — его собственные документальные свидетельства, мемуары, дневники, а не вымышленные художественные произведения.

Солоухин умер, отпевали в недостроенном храме Христа Спасителя, знак уважения: именно он начинал сбор средств на строительство. Рушили коммунистическую державу диссиденты и русофилы: первые — во имя русской империи, но с коммунизмом ушла империя тоже, вторые — во имя того, что получилось сегодня. Услышал в электричке о нас, русских: “Русские только водку жруть, а закусывають кулаком!”

Г.А. с грандиозной помпой (Эльчибей бы не додумался) принял Мстислава Ростроповича, бакинца. Все бы хорошо: мировая знаменитость и так далее, жаль только, что старую Колодезную, рядом, кстати, с нашим домом, переименовали в улицу имени его родителей Леопольда и Софьи Ростроповичей; неужели нельзя было назвать другую, новую? Не мешало б увековечить имена и других бакинцев: великого физика Ландау, известного разведчика Рихарда Зорге, чей отец работал на нефтяных промыслах Нобелей. Еще один назойливо лезет быть отмеченным, отгоняю — снова лезет: бакинцем мнил себя, проходя здесь в начале прошлого века со Сталиным революционную школу, Андрей Вышинский, он, надеюсь, не будет отмечен, хотя как знать?

Случайно наткнулся на книгу Салмана Рушди (а ведь был выдвинут на Нобелевскую за антиисламское сочинение; если б получил, я бы окончательно убедился, что премия — игры политические; слава богу, этого не случилось, но нет-нет, а говорят о нем: “лауреат”) про Запад и Восток, что и меня волнует. “Не Запад и Восток, — пишет он, — а Восток, Запад”, считая при этом себя самого “запятой” меж тем и этим; его (и мое?) “восточничество” — кокетство, заигрывание с Западом. Мы ассимилировались Западом: он — Англией, я — Россией, если иметь в виду, что Россия — все же Запад, который желает или хочет видеть в нас, русифицированном и англофицированном, только восточных людей, короче — запятые.

Два принципа, которыми надо руководствоваться: делать то, чего нельзя не делать; не делать того, что можно не делать!

6 мая, вт. Во сне — некое собрание под открытым небом, обсуждают какую-то рукопись о мусульманстве. Эксперт Нури Османов, увидев меня: “И ты интересуешься?” — спрашивает. “Да”, — отвечаю. Выходит к столу, и я вижу, что он такой маленький, ссохся весь и… совершенно голый, но — серьезен, по-ученому озабочен, критикует обсуждаемую работу в своей обычной манере, с некоторой ленцой — мол, чего лезут в то, чего не понимают? Вдруг замечаю, что и я сам гол, мода такая, думаю, пусть привыкают, но как бы прячусь, все ж стыдновато... Что значит видеть себя голым? В азербайджанском соннике сказано: “Если хороший, добропорядочный человек увидит себя оголенным, то покончит со всякого рода заботами, а увидит себя голым аморальный тип, то, соответственно, одолеют его заботы”. Относится ли это ко мне?..

12 мая, пн. Договор между Масхадовым и Ельциным: конец 400-летней, так сказать, войне, тут же прочел в “Русской мысли”: умер в Мюнхене на 90-м году Абдурахман Авторханов, он же Уралов, чеченский “антисоветчик”, великий прорицатель, который предсказал крах советской системы. Деревенский мальчик, прошел путь со взлетами и падениями, через партийные верхи (еще в 37-м окончил Институт красной профессуры), чекистские подвалы (арест в 1942-м, в 1943-м бежал, или, пишут помягче, “эмигрировал”, и были годы “безгрешной западной наивности”). Его “Технология власти”, “Партократия” почитаются “классикой исторической науки о феномене большевизма”. Читал в архиве Восточноевропейского института в Бремене его работы, великолепную автобиографию, точнее — “Мемуары”, потрясенный описанием казни вождя восстания в Чечне 1940 (!) года: его живьем сожгли на костре (кстати, он был хорошо знаком с Серго Орджоникидзе, вместе делали революцию).

В России готовятся к 200-летию со дня рождения Шамиля: ох, эти шатания: вчера одно, сегодня другое, завтра не поймешь что!..

Читаю азербайджанские газеты: всклокочен и взвихрен — все близко и все так далеко! Мое — и не мое. Дорогое — и чуждое. Очень много — о юбилее Рамиза Ровшана. Прекрасен! Интервью с Юсифом Самедоглу, во многом одинаково с ним мыслим и чувствуем; считает, что спасение Азербайджана в авторитаризме Г.А., увы, прав; что интеллигенция всегда была компромиссная, увы, тоже прав. Масса партий, много новых имен, любопытные статьи про Азербайджанский легион. Открытое (какой толк?) письмо Сильве Капутикян. Встревожен я, но чем? Только ли тем, что окунулся в родные новости?

12 июня, чт. Только что “Эхо Москвы” сообщило (23.45, последний выпуск): на 74-м году жизни в 22.00 в Париже скончался Окуджава. Удивительная судьба: родился и умер в два главных праздника России: родился в День Победы 9 мая (1924), умер в День России, а город смерти — Париж. Заочно отпевали в парижском Соборе Александра Невского (повсюду они есть, в Баку тоже был, возведенный на месте старого мусульманского кладбища, помню, как разрушали; варварство на варварство).

13 июня, пт. Лужков в духе советского “кайфа” поехал с большой группой в Баку заключать всякого рода соглашения или налаживать дружеские отношения с Г.А., который стратег и тактик, отлично знает не только души, повадки и нравы своего народа, но и в тонкостях — то, как покорить души (и тела!) россиян любого ранга.

17 июня, вт. Сосед по даче Евтушенко (допоздна у него, вчера обратил внимание, на втором этаже новой части дома горел свет, очевидно, приехал из США) готовится к “традиционному дню своего рождения в Политехническом” под девизом “Памяти Булата Окуджавы”. Вспоминал, как Булат однажды обрушился на него за поэтизацию “разбойника, убийцы и грабителя” Стеньки Разина и за поэму “Братская ГЭС”: “Ты против пирамиды, но ведь она в споре с ГЭС права!”. Да, признался Евтушенко, Булат был прав!

18 июня, ср. Ближе к ночи весть: умер Лев Копелев — накануне похорон Окуджавы! Ушли камертоны, сказал Андрей Черкизов, культуры, совести.

С сокурсником по МГУ Геной Гачевым ехали переделкинским автобусом, узнав, что пишу о Мухаммеде, сказал, что одно время увлекался исламом, но бросил-остыл, ибо-де, в отличие от христианства, в исламе нет личности, ущемляются ее права, в частности женщин. Вспомнили с ним пушкинскую “Гавриилиаду”: восторг! Наслаждение!.. Художническая слабость Салмана Рушди обернулась элементарной бестактностью, а под пером гения Пушкина чудовищный с точки зрения правоверного сюжет стал великим художественным явлением: Творец, любивший восточный, пестрый слог, поведал о своей любви к еврейке Марии, о чем церковь утаила. “Евангелист немного оплошал! Но говорит армянское преданье...”.

30 авг., сб. Г.А. принял на высоком уровне премьера Израиля; тот об Иране: “наш общий враг” + польстил Азербайджану, назвав следом за Турцией.

7 сент., вс. Прекрасный летне-осенний день, ясное солнечное небо. На ВДНХ-ВВЦ праздник искусств народов России, я — единственный азербайджанец, никто из земляков не пришел (из-за договора России с Арменией, задевающего интересы Азербайджана). Выступил. Рядом — председатель “Туркменистана” Чары (фамилию забыл), казах Омар, зампред армянской общины ливанец Мамвел, понимает по-турецки, о стамбульских армянах говорил как о “константинопольских”.

9 сент., вт. Допоздна смотрел юбилейный “Взгляд”, 10 лет. Боже, какая эйфория была! Разочаровавшиеся во всем бывший мэр Попов, Собчак (вызвали дать “показание”, и там — инфаркт) вышел в эфир из реанимационной палаты по сотовому. Все игры.

31 дек., ср. Страна не работает законно по 4-е, а так — по 13-е! Попался мне листок: ответ одному из земляков, когда тот спросил: “Вы позволяете себе разного рода обидные суждения. Представьте себе: собрали народ на гигантскую площадь и вам дали слово, вы на трибуне, что бы вы сказали?”

“Каждый из вас в отдельности, — сказал бы, — добр, великодушен, справедлив, отзывчив, способен на мужественный поступок, гордится своим прошлым и настоящим, любит и любим, хороший семьянин, верит в светлое будущее богатого, независимого Азербайджана… И еще долго перечислял бы благородные качества земляков, и площадь, убежден, внимала б мне, как вы. Но почему, сделав паузу, спросил бы я, когда вы собраны вместе, эти прекрасные качества покидают вас, и вы, о мои...”. Толпа перебивает меня, шум, гам: “Долой! Вон с трибуны!..” — кричат, не желая слушать и слышать, и гул негодования плывет над площадью. Чем не реалистическая картина?

“Но мне-то по секрету можете сказать, как бы продолжили?”

“Разве не достаточно того, что сказано? Хотя могу добавить, но это уже будет не проповедь, обращенная вовне, а исповедь, обнажающая нутро и плохо слышимая множеством. Оказавшись вовлеченным в массовое действо, то есть став частью стада, обнаруживаешь в себе те дурные качества, о которых вы спрашиваете и которые частично названы. Могу добавить себялюбие, ультраэгоизм, следование тезису “Пришли — уйдем, ешь, пей, блаженствуй и кайфуй”, мы прожигаем миллионы на “флирт”, скупясь, однако, потратить копейку на подлинную благотворительность (это про “новых азербайджанцев”); самообманная податливость на всякого рода авантюры; неуемное самомнение, не терпящее возражений, трескучее критиканство, когда винишь других, не видя собственных недостатков. Да-да, это относится и ко мне тоже; неумение цивилизованно отстаивать в диалогах с конфликтными соседями свои права — общенациональные и личностные, убеждать не гневным криком, а культурой логики, не кулаком, а интеллектом, самоуспокоенность...— но разве кто меня захочет слушать?” Смотрю — нет собеседника, испарился.

Чингиз Гусейнов

Kultura.Az