В итоге любознательность взяла вверх над страхом и мы начали проводить тщательное обследование «пациента»,  бесстыдно изучая сблизи все части тела: большие глаза, острые зубки, крепкие ножки, тонкие крылья (жаль, не было лупы!). Но больше всего детям запомнились длинные усики, которые они даже рискнули погладить, и огромные – по сравнению с размером головы – глаза, которые выделялись своим цветом и блеском. «Какой он добЛый!», – с умилением прокомментировал Элик (а могла бы прозвучать и альтернативная версия «Тупой кузнечик!») и спросил, где его «пиписка», которую мы так и не смогли, к сожалению, найти, несмотря на все наши усиленные поиски. Когда мы изучали большие коричневые глаза, Коко спросил, носят ли кузнечики очки! Я очень обрадовался вопросу, хотя от его неожиданности чуть растерялся.   Подумав, я ответил, что насекомые сами не умеют, к сожалению, изготавливать очки, а людям не до них, у них своих проблем хватает («Например, в Африке много голодных детишек», – заметила Селин Бану). Мы пожалели всех бедных кузнечиков, у которых слабое зрение, и я выпустил нашего «героя»  в поле, чтоб он наслаждался дальше жизнью. Я утешил моих маленьких «варяг», сказав, что так как кузнечики не смотрят телевизор, не работают в интернете, не играют в IPad, не читают книги, газеты и не водят машины, то, наверное, они не очень страдают от отсутствия очков. И мы пошли дальше следопытить... («Урок биологии») 

Элияр Шемси разделил все части своего тела для каждого члена семьи. Так как он один, а все родные и члены семьи что-то хотят от него, то ему пришлось провести «инвентаризацию» тела:  для мамы – язычок, для сестрички – глаза, для папы – попка, для тети – ушки, для дядей – носик, пальчики и ямочка на подбородке, а «малинка»  – самое главное достояние – для любимой бабушки. И никто не смеет просить «малинку» у него, он ее никому не отдаст!  Только бабушке! Как и в любой семье, состоящей из разнополых детей приблизительно одинакового возраста, у нас дома периодически поднимается тема «пиписки» и «малинки»... Почему они у них разные?! Мы подходим к теме совершенно спокойно, не акцентрируя внимания, чтобы не вызвать нездоровый интерес и обсуждаем эту часть тела, как и другие части (живот, руки, глаза, нос, уши и т.д.) Но вроде все части одинаковые, а эта почему-то отличается... А все дети, как известно, очень любознательны и хотят все знать. Вот и приходится выкручиваться... Год назад из детских наивных наблюдений о различии пола, сын описал свое «научное заключение», сказав, что у него «пиписка длинная», а у сестрички «пиписка короткая». Этот «тяжелый удар судьбы» Селин Бану достойно отразила, ответив ему, что «а вот у меня волосы длинные, а у тебя короткие. И еще я большая, а ты маленький. Я старше тебя! И ты не умеешь читать и писать, а я умею!»... Вот такие, мол, дела, сиди, знай свое место и не спорь со мной!  Но описание сына мне показалось интересным. Оно мне – думаю, и многим другим взрослым – никогда в голову не пришло бы. Порой дети действительно могут быть более «креативными», чем взрослые. У них это происходит само собой... Как-то сын заметил, что с «малинкой» удобнее поливать цветочки, можно стоя... Как знаменитый брюссельский мальчик, подумал я... «А вот Селин так не может!» – гордо заявил он.  Как-то недавно, еще будучи в Баку, Шемси испугал маму, сказав, что у него «косточка» в «малинке». Мы перепугались, но узнав причину, улыбнулись: оказалось, он принял свои яички за косточки. Когда мама сказала ему, что они не «косточки», а называются «яички», малыш,  сделав большие глаза от удивления, начал долго хохотать. Его очень рассмешило само слово «яичко», которое каждое утро за завтраком он видел на столе и с удовольствием ел! «Яичко, яичко», – долго повторял он и смеялся... А где-то полгода назад он меня спросил, вызвав искреннюю улыбку: «ПапЫчка, а у тебя такая же малинка, как и у меня?»   («Урок анатомии»)

Как известно, все дети вначале воспринимают слова в прямом смысле. Их мышление еще не воспринимает слова в переносном смысле. Несколько лет назад, когда им было по 2-3 года, и дочь и сын воспринимали слова членов семьи «Ой какая/какой ты сладкая/сладкий! Я тебя съем!» в прямом смысле и очень боялись. Сейчас они уже понимают, что «я тебя съем» значит «лубофф», как говорит сын, но тогда еще не понимали. И естественно, все члены семьи и родственники, особенно любимая бабушка, мама и папа «съедали» не только их самих, но и все сладкие части тела (глазки, губки, язычок, пальчики, ручки, ножки и т.д.). Короче, сплошной каннибализм!  Однажды – года два назад – как-то утром Элик, проснувшийся, забегает голенький на кухню, где мы завтракаем. Увидев его, бабушка говорит: «Ой, мой маленький, съем твою сладкую малинку!», на что Элияр, с глазами полными ужаса, кричит: «Неееет, ты что, Азя!!! А как я буду пИсать?!!» 

Почтальона Печкина в «Простоквашино» заменяет замечательный Осман бей, который вместо записок носит нашему мальчику разные интересные «штучки»! В этом деле – то есть в «несунстве» – соревнуется с ним не менее замечательный Бюлент бей, который Шемси называет «патрон». Помните, в советские годы были на заводах и фабриках так называемые «несуны», которые в конце каждого дня, уходя домой, забирали что-либо с места работы в зависимости от того, что производил завод: кто-то нес гвозди, кто-то лампы, кто-то коньяк, кто-то туалетную бумагу, кто-то стаканы, и т.д. Вот и в нашем городке («сите», как говорят турки) Осман бей и Бюлент бей –  два главных работника, на которых держится покой и порядок нашего сите, два взрослых мужика, которым около 50 лет – стали «несунами» с недавних пор.  Но в отличии от советских граждан они несут не с работы домой, а наоборот, из дома на работу. И главным драйвом является не желание заработать лишний рубль, а Ее Величество Любовь! Как читатель может догадаться, музой и вдохновителем новой – турецкой – формы «несунства» (нового экономическо-социального бодрумовского феномена) является наш – и надеюсь также ваш   –  «любимчик Пашка», он же Элияр Шемси, он же Элик, он же Коко, он же Сани (Sunny), то есть Солнечный, он же Лефф, он же Плынц, он же Красный Халатик, он же Злой ПиЛат (не буду перечислять все «титулы» малыша)! Этот экономическо-амурный феномен с каждым днем нарастает и начинает серьезно угрожать семейному бюджету данных двух турецких эфенди. Я себя чувствую ужасно неловко! Они несут все: то воздушный шарик, то карандаш, то жвачку, то пластелин, то сливу, то яблоко, то банан... Слава Богу, я добился запрета конфет и мороженого! Бороться с этим «бедствием» бесполезно! Ни мои коммуникационные навыки, ни аргументативно-логические доводы абсолютно не действуют! Ни по отношению к сыну, ни по отношению к взрослым!   

Всех турков, которых мы встречаем на улице, Шемси любит приветствовать громким криком  «Салам алейкЮм!», а уходя, прощаться: «Гюле-гюле...». «ПапЫчка, а что такое «алейкюм»?»...  Приветствие «салам алейкЮм» ему больше нравится, чем «Ийи гюнлер» или «Гюн айдын» или «Мерхаба». Оно звучит более загадочно и экзотично...  Народ пищит от восторга, так как никто не употребляет уже данное приветствие в Турции... Для Коко особенный час практики турецкого языка, и особенно вышеуказанного приветствия,  – так называемый ходячий «conversation club»  – происходит раз в неделю, по четвергам,  когда мы ходим вместе на «ахшам базары». Четверг в Ялыкаваке – день «базарлыга», когда жители городка запасаются на неделю свежими продуктами. Местный базар, как цирк-шапито, «гуляет» каждый день недели по одному из пригородов Бодрума. Особенная черта нашего хождения на базар состоит в том, что именно Сани делает оплату, как истинный восточный «киши». Со стороны это выглядет так: Элияр, как римский рабовладелец, ходит с важным видом по овощно-фруктовому местному «Форуму», и, вежливо здороваясь со всеми («Салам алейкЮм!»), достает из кармана штанишек лиры и отдает их продавцам, а идущий за ним «раб», высокий бритоголовый амбал под два метра (для полной картины мне не хватает лишь перекраситься в черный цвет) под непонятным туркам именем  «ПапЫчка», тащит килограммы свежих припасов, счастливо смотря вслед маленькому патрицию, своему «хозяину». Когда у «хозяина» заканчиваются монеты, он поворачивается к «слуге», который протягивает ему новый «транш».  Иногда «римлянин» спрашивает у кого-то из продавцов «гозелми?», и турок/турчанка начинает клясться, что у него/нее, мол, самые вкусные и самые лучшие во всем регионе (а порой и во всей стране) персики или апельсины, груши, дыни, черешни, или помидоры, огурцы и т.д... «Раб» пробует на вкус фрукт, чтобы убедиться в правоте сказанных слов и лишь после одобрения головой и взвешивания товара, «патриций» протягивает деньги... Собрав продукты в багажник, мы едем домой с чувством выполненного мужского долга... По приезду Шемси рассказывает, как он купил нам «куСать», чтоб мы «не умерли от голода», как он нас «спас»...  Излишне говорить, как все члены семьи, включая и кошку, бродячую по городку, тронутые такой добротой, щедростью и заботой, начинают хором выражать благодарность нашему «баладжа киши»... («Урок экономики и менеджмента»)   

На прошлой неделе небольшая заноза попала в ногу дочки. После долгих «переговоров» мы убедили, наконец, Селин Бану перестать плакать и позволить маме вытащить занозу пинцетом. Селин долго не соглашалась, боясь боли, и плакала. Но в итоге «операция» прошла успешно: очень легко и быстро и без необходимости «анестезии и наркоза».  Элик, внимательно наблюдавший за всем долгим процессом «переговоров» и последовавшим за ним быстрым «хирургическим вмешательством» мамы – лучшего доктора на свете (бурные аплодисменты в конце «операции»!), – под сильным впечатлением от всего происходящего (повышенное внимание к сестре, уговоры, ее плач и страх от ожидания боли, удивительная легкость, с которой была снята заноза за пару секунд и прочие «страсти»), все последующие несколько дней ходил и возмущался,  почему заноза его «не кусает». Он тоже хочет, чтобы в его ногу попала заноза, причем, «больСая  и страСная» и чтоб была «кЛофф», «много кЛоффи, папЫчка» (не могу, увы, описать выражение его «страСных» глаз в эти мгновения), но он не будет «плакать, как Селин», так как он «лефф». Но несмотря на все кровожадные и бесстрашные страсти малыша, заноза его «испугалась и спряталась», «так и не пришла».  («Урок медицины»)   

Кейм Сон

Kultura.Az