Разговор по душам - Философический диалог между азербайджанским американцем и просто американцем (часть 2)
Для меня оказалось полной неожиданностью, когда незнакомый голос,…
Про Америку, в частности про «русскоязычную» Америку, написано немало. Но каждый человеческий опыт - это дополнительная информация в копилку иммиграционной тематики. Я думаю, что мой пятнадцатилетний иммиграционный опыт проживания в Нью-Йорке также вносит определенную лепту в это дело.
Его величество Время, все подвластно ему. За последние 15 лет сама Америка изменилась на моих глазах. Ну, а наши иммигранты? Невозможно сравнить иммигрантов приехавших в Америку в 70-80-х годах и современных иммигрантов.
Как было в 70-80-х ....
Все знают знаменитую улицу, по праву считающейся центром сосредоточения русскоязычной иммиграции Америки – Брайтон-Бич. Улицу , которую в свое время показывал по советскому телевидению профессор Зорин, популярный политический обозреватель. Ошарашенным советским телезрителям показывали ломящиеся от продуктов прилавки магазинов и толстых продавщиц, важно позирующих перед камерами. Но самое неотразимое впечатление на бедных советских людей производило огромное разнообразие колбасных изделий. Конечно, Зорин показывал и бездомного, который мирно развалился на земле, и окно с поломанным стеклом какого-то заброшенного здания, так сказать для баланса.
Как было в 90-х годах...
Когда я со своей семьей приехал в Нью-Йорк, наши родственники помогли нам снять квартиру в пятиэтажном доме построенным еще до войны. Просторный холл, вылаженный красивой плиткой, зеркальные стены, большие напольные вазы с искуственными цветами, а на мраморных полочках вазы поменьше размером с живыми цветами - все блестело, не видно было ни единой соринки на полу. Все это приятно нас поразило.
Обычно любая иммигрантская семья, приехавшая в Нью-Йорк на легальных основаниях попадает под опеку известной американо-еврейской организации «НАЯНА», где они учили английский язык, знакомились с американскими законами и, вообще, где им помогали адаптироваться в новом для них мире. Организация помогла им с мебелью и даже с зимней верхней одеждой на первых порах. Им оплачивался проезд в транспорте, завтрак и ланч за время их учебы. Кроме того, служба социального обеспечения города платила им ежемесячное денежное пособие на еду, одежду и, частично, за оплату квартиры. Также они имели бесплатное медицинское обслуживание и могли бесплатно приобретать очень дорогостоящие лекарства. Мы были в шоке от всего этого счастья и комфорта, навалившихся на нас.
Ностальгия по прошлому
На Брайтоне мы часто сталкивались с недовольными лицами русскоязычных иммигрантов со стажем. И никак не могли понять отчего это недовольство? Очень много людей настальгировало по прошлой жизни, им не нравились местные продукты и фрукты. Все было не то, не вкусно, не так как дома, как они привыкли. Я и моя жена, возмущались несправедливым отношением этих бывших советских людей к стране, которая их приютила и в которую они сами рвались приехать. С другой стороны, мы понимали, что эти люди приехали сюда в солидном возрасте, большую часть своей жизни прожив в той стране. Их молодость, карьера, культура, привычки, друзья остались в прошлой жизни. И теперь они оказались в золотой клетке, с языковым барьером, оторванные от активной социальной жизни, каковой бы она ни была там.
Борьба за выживание.
Вскоре мы попали в водоворот быстротечной нью-йоркской жизни. Мы изо всех сил барахтались в этой жизни, чтобы не утонуть, чтобы выжить, но не только. Главной задачей было подняться и твердо встать на ноги. С одной стороны, жесткие условия были не такими уж смертельно-тяжелыми, но с другой стороны, все было не просто, ибо конкуренция была бешенной. Жесткость условий, как это не парадаксально, создаются широкими возможностями, которые наличествуют в американской социальной системе. Наличие реальных стартовых возможностей, поощряет и создает острую конкуренцию между желающими воспользоваться этими возможностями. А конкуренция уже создает весь дальнейший фон американской жизни. Величие американской системы в том, что она на законадательном уровне поддерживает реальные стартовые возможности, что в конечном счете и позволяет наиболее достойным справедливо достичь успеха в жизни. Движущим механизмом в этой социальной системе, как и в экономической, является его величество Конкуренция. Великий соблазн реального достижения материальных благ средним американцем толкает миллионы людей в этот непрерывный жизненный конвейер, который может привести к заветной цели.
Мне было тогда сорок лет. Это самый «неудобный» возраст для эмиграции, уже не молодой и еще не старый. Главной проблемой для русскоязычной эмиграции среднего возраста была языковая. Язык поддавался чертовски медленно, а то и вовсе не поддавался изучению.
Проучившись шесть месяцев на курсах английского языка, в надежде овладеть английским, старания ни к чему не привели. Получать и сидеть на одном пособии было с одной стороны как-то неудобно, а с другой - невыносимо, учитывая массу соблазнов вокруг. Но решать эту дилемму должен был каждый сам и больше никто. В принципе иммиграция не меняла людей, возможно, она просто испытывала их. А так, каким ты был на Родине, таким ты оставался в Америке. Эмиграция человека не меняет, она лишь проявляет его потенцию – отрицательную, либо положительную. Поэтому успех при поиске работы приходит к тому, кто сумеет найти компромисс между своими амбициями и возможностями.
Я это хорошо понимал и поэтому вначале решил пойти работать таксистом, как в прочем и многие иммигранты среднего и пожилого возрастов. Первое время это меня коробило, кандидат наук - теперь таксист. Но когда я познакомился со своими коллегами на новой работе, то понял, что это общее положение и ничего здесь не поделаешь. Моими сменщиками были – главный инжинер, директор школы, пианист и геолог.
Трудно было привыкнуть к ежедневному чувству унижения, которое испытывает любой иммигрант. Я понимал, что надо перетерпеть и возможно со временем станет легче и чувство униженности ослабеет, отступит, а возможно и вовсе исчезнет. И я напрягал всю свою волю. Иначе было нельзя. Ведь вокруг меня было не мало таких, которые ломались, не выдерживая таких испытаний. В результате, среди русскоязычных иммигрантов было большое количество нервных срывов и разводов. Мужчины часто спивались, женщины их бросали и старались выйти замуж за американцев.
Надо сказать, что у наших иммигрантов было неоспоримое преимущество над иммигрантами из других стран - наше образование. Почти все имели дипломы с высшим образованием. И те из нас, которые посвятили первые годы иммиграции учебе, добились всего о чем можно было мечтать. Тяжесть ситуации заключалась в том, что нужно было работать и учиться единовременно. Если один супруг учился, то другому приходилось работать. Потом они менялись местами, тот кто работал, начинал учиться. Ибо только американское образование давало возможность иммигрантам вести достойную жизнь. Поэтому среди наших иммигрантов сейчас так много врачей, юристов и инженеров. Кстати, в университетах учатся люди от 16 до 60 лет и не кого это не удивляет. Одним словом, средний наш иммигрант, закончив американский университет, через пять-семь лет становится на ноги, социально входя в средний американский класс. Это значит, что он может себе позволить купить дом, пару машин на семью и два раза в год съездить в отпуск.
Свобода - это в том числе и уважительное отношение к чужому и непонятному
Постепенно я стал привыкать к свободе. В Америке приятно и удобно жить. Я на дух не переношу людей, которые издеваются над религиозными чувствами и традициями других людей. Я считаю, что величие страны, общества не в том, чтобы, например, возмущаться женщиной укутанной в паранджу как мусульманки, или хасидскими женщинами носящими парики, либо призывать общество ходить, наоборот, полуголым, а в том, чтобы люди могли, не опасаясь за свою жизнь и репутацию, одеваться и жить так как они хотят в рамках закона. Кто хочет в парандже, кто хочет с пейсами в смешных шляпах-цилиндрах, в париках, с бородами, кто хочет в шортах и мини-юбках. Это и происходит в Соединенных Штатах, а тем более в Нью-Йорке, в этом многонациональном, разноязыковом конгломерате, где все имеют возможность оставаться самими собой. Здесь человек в меньшей степени ощущает свою инородность, чем где-либо в мире.
Школьная система и образование
В школе, как и везде, во всех сферах Соединенных Штатов существовало расслоение, в данном случае классов, по сложности программы обучения. Классы для школьников, для которых английский язык не являлся родным, классы изучающие программу средней тяжести и так называемые продвинутые классы с чрезвычайно усложненной программой, множеством дополнительных факультативных занятий. Ребенок попадает в соответствующий класс согласно уровню его знаний и умственных возможностей. Никто не остается за бортом и самое главное не ущемляется достоинство детей. Ведь в классах учатся в среднем ученики равного уровня знаний.
Да, советская школьная система в целом была намного насыщенней и требовательней, чем в Соединенных Штатах, и большинство школьников получали хорошие знания. Но в каждом классе учились и отличники, и среднячки и двоечники, то есть была единая программа для всех школьников. Вот вам начальная база социально-психологического расслоения в советском обществе. Двоечник считался существом второго или третьего сорта, отьявленным хулиганом, чуть ли не изгоем, только потому, что он по математике или по русскому языку имел двойку или тройку. Это калечило психику многих детей и оставляло отпечаток на всю их жизнь. Хорошо, а как же человеческое достоинство, человеческие качества? Разве у двоечников они всегда были хуже, чем у отличников? Нет. Но это никого не интересовало. Только знания, цифры и дисциплина - вот и весь человек. А в Соединенных Штатах, в самом слабом классе для иммигрантов, каждый ученик чувствует себя счастливым, потому что его достоинство никем и ничем не ущемляется и вообще никто не знает, как кто учится, так как родительских собраний, такие как в Советском Союзе, не проводят. Там при всем классе, при всех родителях, растаптывали, уничтожали одних и возносили других учеников. В Соединенных Штатах, родительское собрание – это конфеденциальная встреча учителя с родителем и учеником, по желанию последних. Учитель, родитель и ученик - вот и все. С глазу на глаз. В американской системе образования на первом месте стоит человеческое достоинство и уважение человека как личности, а на втором – знания.
Что отличает Америку от многих стран ?
Америка - действительно удивительная страна. В чем принципиальное отличие ее от большинства стран мира? В том, что Америка это страна абсолютного многообразия, тогда как в странах социализма и третьего мира господствовали и господствуют различные уровни единообразия. Если понять это фундаментальное различие, то отпадут все споры о плохой системе образования в Соединенных Штатах. Образование в Соединенных Штатах также многообразно, от суперплохого до суперхорошего, от школ для приехавших иммигрантов до престижных частных школ с мировым именем. И так во всем. Все многообразие современного мира воплащено в Америке. Поэтому Америку так легко критиковать, так как при желании здесь можно найти и очень хорошее и очень плохое. Хотя при этом для человека и общества существуют и действуют общие законы, где люди чувствуют себя в безопасности и большинство живет в благополучии. Ничто не запрещено в рамках закона, от вульгарно-свободной пропаганды секса до высокоморальных устоев семьи и общества, от несусветной человеческой тупости и глупости до самых высоких уровней полета человеческой мысли. Но самое важное, что каждый при желании может найти социальную нишу для себя по своим знаниям, способностям, вкусам и пристрастиям. Безусловно, самым ярким примером сказанного является город Нью-Йорк. Здесь собрано все, что есть на этой планете, все образцы ее культуры, искусства, истории и религии, все лучшие и худшие черты человеческой цивилизации.
Айзек Алиев
Нью-Йорк
Kultura.Az
Продолжение следует...
