Не удержался от соблазна выразить свое мнение очередной «мыслью» нацлидера.

Идея «советского патриотизма», как последняя соломинка утопающего, больше походит на последнюю каплю маразма последней серии сериала начала нулевых «Мочить в сортире».

Я, как классический советский человек, могу поделиться опытом советского патриотизма.

В 1976 году я учился в шестом классе.
Мы входили в эпоху «развитого социализма», никто не мог объяснить, что это такое, но вонь стояла невыносимая.

Этот амбре я почувствовал в первый раз во время ежегодной переклички нашего классного руководителя Клавдии Шагеновны по определению национальности учащихся, которая вцепилась смертельной хваткой в тщедушного Женю Синицина сидящего со мной за одной партой.

Вопрос, который был задан, оказался гамлетовским.
Это я осознал позже. Но тогда я так и не мог понять, почему Женя так долго упирался, несмотря на грозные окрики Клавдии Шагеновны, в признании своей «истинной национальности».
Из этой переклички я понял, что евреем в СССР быть опасно. Позже Женя сказал мне, что он не русский и на мой наивный вопрос о том, почему он не признается в этом, он простодушно ответил, что евреи мешают строительству развитого социализма в СССР. Тогда же, я впервые услышал о развитом социализме.

Из официальной риторики было известно, что самая почетная национальность в СССР – чукчи, которые сумели выжить в суровых условиях тундры только благодаря старшему русскому брату, которому «истинно» русский Сталин определил такую «почетную» роль.

В тот же год я познакомился с самым молодым в истории Народным артистом СССР Муслимом Магомаевым, когда отец пригласил его к нам домой.

Позже я услышал его «Бухенвальдский набат». Маэстро достиг своего совершенства в самом начале своей карьеры...
Это я понял многие годы спустя.

В МГУ я прочел самиздатовский «Архипелаг ГУЛАГ».
Затем был какой-то чемпионат по футболу в 84. Мы собирались в на 13-м этаже общежития МГУ на пр. Вернадского болеть за сборную СССР. В очередной день игры я опоздал на начало матча и спросил своего друга, заядлого болельщика Эльдара Аббасова, кто ведет в счете.

Его ответ ошеломил меня: «Ваши проигрывают!».
В его интонации не было злорадства, только торжество. Забыл упомянуть, что копию «Архипелага» я получил от него.

Затем наступила перестройка.
Хлынули первые беженцы, которые должны были олицетворять торжество советского патриотизма.

Хорошо, что в не товарных вагонах и не согласно постановлению Политбюро ЦК КПСС.

Затем была всеобщая независимость, этнические чистки и бомбардировки авиацией жилых кварталов Грозного.
Мы узнали истинную цену советского патриотизма в прямом эфире, не дожидаясь разъяснений Молотова.

И через 20 с лишним лет услышав давно забытый анахронизм, я опешил и стал ожидать новостей из Рима.
Я подумал, что друг нацлидера Силвио обратится к богатому опыту легендарного дуче по возрождению патриотизма в Италии. К счастью, кроме издержек демократии в форме стотысячной демонстрации с требованием отставки премьер-министра, я ничего не услышал.

Новостей из Германии я и не стал ждать, противоядие против «патриотизма» там привито навеки.

Новости из России не перестают удивлять.
Декларация о намерениях оглашена. Осталось разъяснить детали: вокзал, вагон, зона... вечного братства и любви.

Кто-то опять мешает строительству «развитого социализма»?

Послушал еще раз «Бухенвальдский набат» в исполнении Муслима Магомаева...
Отрезвляет.

Ялчин Насиров