**********************************

Июнь 25, 2009. Баку.

В голове пусто как в пустыне…

**********************************

Июнь 26, 2009. Баку.

Канны. Лето 2002 года. Мы подошли к берегу. Море дремало. Она вошла в воду. От соприкосновения с ее ступнями море проснулось...

Мы шли по берегу. Луна отражалась в воде. Волновалось море... Волновались мысли мои... от волнения ее груди...

Пустынный пляж. Глубокая ночь. Тишина. Лишь музыка волн ласкает слух. Нас было трое: я, она и... луна. Больше ни души. Мы страстно занимались любовью... Я был посередине: между луной и ею... Она была между песками и мною. Лучи луны шептались за моей спиной...

«Я так долго тебя ждала! Где же ты был все это время? Где?!!», – шептала она между поцелуями. «Как будто слова из знакомой песни», – продолжила она, не дав мне ответить, – «Просто все влюбленные говорят одни и те же слова. Мы все тоскуем и жаждем любви по-разному, а суть одна. Музыка меняется, аранжировка меняется, певцы меняются, сцена каждый раз другая, а слова по сути одни и те же. Слова вечны! Одна и та же поэзия в разных римейках!»

Влюбленные, мы лежали на песке и под пение морских волн смотрели на звездное полотно ночи, расписанным самым великим Художником... Мне казалось, даже луна завидовала мне, бесстыдно разглядывая и лаская ее красивые ягодицы и спину... Звезды с нетерпением ждали, чтобы она сошла с меня и перевернулась, чтобы насладиться красотой ее груди... Но она продолжала шептать слова из своей песни, лежа на мне... Проигнорировав желание звезд, она решила снова войти в меня...

Сила и буйство ее страсти напомнили мне яркость красного цвета, которыми нарисованы гранаты на картине Тогрула Нариманбекова...

«Ты знаешь, мне кажется, когда ты входишь в меня, я сливаюсь не только с тобой, но со всем космосом! Я, наверное, сошла с ума! Тебе так не кажется?»... «Какое удивительно прекрасное состояние души, вызванное телом», – подумал я, – «А может наоборот? Какое удивительно прекрасное состояние тела, вызванное душой?»...

Входит ли она в меня? – подумал я. Что я?! Простое тело! Как много тел вокруг... Нет, в такие моменты мы превращены в особый сосуд, через который Всевышний позволяет нам на короткое время пить радость жизни...

Вспомнились строки Ходасевича: И как мне не любить себя, сосуд непрочный, некрасивый, но драгоценный и счастливый тем, что вмещает он – тебя?...

Я лежал на влажном песке, вытянув конечности, как человек, чудом выживший кораблекрушение, и выброшенный морем на берег. И считал звезды на небе. На сто седьмой я сбился. Теплые волны, разбежавшись под лунным светом, с шумом пробегали по мне, приятно омывая наши тела и летние мечты и фантазии… Я наблюдал, как некоторые из них исчезали в море, но следующий поток волн приносил новые мечты и фантазии…

«Мы это когда-нибудь забудем?! Как ты думаешь?!», – спросила она...

Захотелось стать муравьем, чтобы пройтись, целуя каждую клеточку ее бедер, по ее ногам...

Я провел пальцем по ее груди таким образом, чтобы капля морской воды упала с ее соска на ноготь моего указательного пальца. Я едва удерживал каплю на кончике пальца. «Ой, сейчас упадет», – воскликнула она и взяла нежно мой палец в рот. Я опустил голову, чтобы поцеловать ее возбужденный сосок...

Я представил, как моя душа вышла из тела на мгновение, чтобы слетать на Луну. Мое тело на песке продолжало наслаждаться ее ласками. А душа, долетев до Луны, посмотрела оттуда на нас двоих: на две маленькие светящиеся точки в песках южного побережья Франции... Я тоже хотел бы оказаться на миг на ее месте, там, на Луне и взглянуть оттуда на Землю...

«Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Не хочу!!! Слышишь?! Как остановить мгновение?!» – спросила она... «Да, действительно, как остановить мгновение? Как?!!» - подумал я.

**********************************

Июнь 27, 2009. Баку.

Дул легкий южный ветер. Я поднялся по трапу. Стюардесса предложила воду. Взлетели. Все ввысь и ввысь… За иллюминатором кругом белизна. Пролетели несколько часов: за стеклом – ночная мгла. Я уснул. После долгого полета, показавшимся мне вечностью, я долетел, наконец, до... моей звезды… Наконец! После семи астрономических лет…

После долгого полета я долетел, наконец, до своей… звезды…

Каждый человек обязательно должен постараться сделать три вещи в своей жизни: увидеть три формы жизни: посмотреть на Луну, планеты и звезды через телескоп; посмотреть на мужскую сперму через микроскоп, и посмотреть на развитие плода в материнской утробе на экране УЗИ... И тогда он или она, возможно, взглянет на жизнь чуть-чуть по-другому...

Вспомнил Пиркули. Лето 1996 года. Шемахинская обсерватория. Я взглянул на Луну через телескоп и подумал о муравье... Позже в Баку я взглянул на своих бегущих сперматазоидиков в микроскоп и подумал о нашей Вселенной...

**********************************

Июнь 28, 2009. Баку.

Я почувствовал, как медленно становлюсь кругом. Огромным... Огненным... Оранжево-желтым... Я становился солнцем. Я почувствовал, как мои мозги расплавились и стали стекать, как расплавленый сыр, вниз по моим венам, жилам, крови... Вниз по шее, через аорту, приближаясь к сердцу... Окружив его своим расплавленным и ползучим телом, мозги объяли пульсирующий кусок мяса, как горячая бронза – статуэтку в мастерской скульптора, и, безжалостно растопив и скрыв его в своем разноцветии, понеслись дальше вниз по темному течению, глотая на своем пути печень, почки и другие органы... Горячая лава текла вниз по жилам, продолжая, как ни странно, стучаться от биений исчезнувшего в ней сердца. Через мгновение мои расплавленные мозги в горячем объятии с испепеленными сердцем, печенью и почками выбросились, как фонтан, меж моих ног в ее прелестное лоно под наши общие стоны сладострастия... Упала капля пота, нет, капля любви, с моего лба на ее спину и скользнула вниз по ягодицам в ее чарующую влажность, чтобы в ее глубинах охладить этот лавинообразный поток любви, страсти и нежности...

**********************************

Июнь 30, 2009. Баку.

Я протянул руку вверх. Не доставал. Приподнялся на цыпочки. Не доставал. Приоткрыл ладонь и вытянул пальцы и, наконец, кончиком указательного пальца дотянулся до... облака... Я был на вершине Эвереста...

**********************************

Июль 2, 2009. Баку.

Было темно... Ночь. Бритоголовый жрец подошел к моей постели. Я умирал. Его тихие шаги и ровное дыхание приоткрыли мои старческие глаза. «Я изучал звезды, о Великий из Великих! Ты уйдешь завтра рано утром, когда упадет первая капля росы на землю твоего сада. Но ты не волнуйся, мой фараон, ты еще вернешься на этот свет много раз. В разных странах и в разных лицах. Через триста двадцать пять лет ты родишься кораблестроителем на финикийской земле, еще через пятьсот двенадцать лет ты родишься самураем на далеких островах, первыми встречающих восход солнца. Еще через двести сорок семь лет ты вернешься дервишем и будешь бродить по миру и сочинять рубаи на одном из самых красивых языков мира. Через тысяча восемьсот девять лет ты придешь сиротой и проживешь свою недолгую жизнь падшей женщиной в городе-лабиринте. Через три тысячи триста три года ты родишься великим художником в стране, похожей на сапог. Еще через двести лет после этого ты переродишься в султана с огромным гаремом, полным красивых женщин всех рас и цветов кожи. Их будет так много, что ты не будешь успевать познать их всех. А через четыре тысячи двести шестьдесят восемь лет ты родишься охотником за головами в Стране огней». «Охотником за головами?!», – удивился я, – «Я буду каннибалом?!». «Звезды об этом молчат, мой повелитель. Во всяком случае, этого я прочитать не могу. Мне самому это пока неясно», – ответил старик. Лунная ночь... Бритоголовый жрец стоял у моей постели... Египет. Две с лишним тысяч лет до нашей эры...

**********************************

Июль 3, 2009. Баку.

Она уходила. Медленно и долго.  Уходила мама... От меня. От нас. От всех. Навеки… Странно, но почему-то я всегда был искренне уверен, что она всегда будет с нами, не уйдет никогда. Во всяком случае, не так скоро. Мне казалось, что она проживет такую же долгую жизнь, как и бабушка. Еще лет 15-20. Я никогда не думал о ее смерти. Мне это казалось невозможным! В 75 лет она мне казалась здоровой и полной жизни. Шли первые дни февраля 2007-го года... Самые печальные дни в моей жизни...

Душа на электрическом стуле…

Глаза слезились от дыма, исходящего изнутри...

Любовь в человеческой жизни напоминает мне египетский храм Солнца в Абу-Симбеле, высеченный Рамзесом Великим в скале. Алтарь, самая святая часть храма, находится в темноте в самой дальней части строения. В ней спят вечным сном три скульптуры: статуя великого фараона между двумя статуями богов Света и Тьмы. Дважды в год лучи солнца проникают на несколько минут в этот храм. Пройдя через все комнаты, они доходят до глубины и озаряют две из трех скульптур в центре алтаря. И лишь скульптура бога Тьмы всегда остается в темноте. Так же и человеческая жизнь лишь в определенный час озаряется лучами Любви, как Абу-симбельский алтарь лучами солнца, и освещается ее Светом. В остальное время, когда ее покидают лучи Любви, она находится в темноте.

**********************************

Июль 8, 2009. Баку.

Сегодня первая годовщина  смерти отца. Он ушел, не поняв нас, а мы потеряли, не поняв его... Пусть в свой день ухода я с сыном попрощаюсь в понимании друг друга...

Дом на улице Фабрициуса. Я захожу в квартиру, где родился и вырос. Грустно... Уже год, как она пуста. Кругом вещи отца, как он их оставил... Его ручные часы «Победа», которыми он очень дорожил... Чуть треснувший брелок от ключа с фотографиями Жукова и Сталина, который он носил более тридцати лет... Старая газета, пожелтевшая от времени... Зеленый телефон, который молчит уже год... Телефон молчит. Удивительно, телефон молчит, а все вещи кругом кричат...

Желтое радио «Серенада», которому больше лет, чем мне - наше «окно в мир»… Старшеклассником я пытался слушать новости по «Голосу Америки», который власти безустанно глушили… Мы с отцом слушали репортажи о футбольном матче, когда «Нефтчи» играл на выезде… 

Bakı vaxtı ilə saat altıdir. Azərbaycan xalq mahnıları konsertinə başlayırıq. Oxuyur Sara Qədimova: «Araz üstə, buz üstə»...

Воскресенье. Час дня. Наступает любимое время отца: «мугам сааты»... Час мугама. Священное время в доме. Отец включает радио. Oxuyur ... Чай с лимоном в «армуду». Полная тишина. Kamancada calır... Отец молчит. Он смотрит вдаль, в окно, слушает музыку и качает в наслаждении едва заметно головой... В эти мгновения он находится вдали... Он в воспоминаниях, он в мечтах... О чем мечтал отец?! Мы так и не узнали никогда. Могу догадаться о его воспоминаниях, но не о мечтах... Вспоминал, возможно, тяжелое детство... Голодные годы войны, когда 16-летним подростком он остался дома за старшего мужчину... Ушли на фронт два старших брата... А отец отца был репрессирован в 37-м... Смерть матери отца в январе 43-го... Две младшие сестры и один братик. Тяжелое бремя на подростковые плечи... В эти минуты я чувствовал всесилие и могущество Мугама, музыки предков... Ничто другое не могло унести его в те дальние края... Кто знает, может, он вспоминал своего отца, который так же наслаждался мугамом... Я этого никогда не узнаю. Не успел спросить, любил ли мой дед мугам... Многое не успел... А может в эти минуты он вспоминал свою первую любовь?!

Я стою посреди пустой квартиры. В квартире никого, а слышно столько голосов... Перед глазами проносится черно-белая кинохроника... Чья-то невидимая рука крутит пленку назад... Я поступил в Иняз... Отец поздравляет... Я демобилизуюсь из армии... Отец ждет... Я в армии... Отец пишет письмо... Я иду в армию... Отец провожает... Я учусь в школе... Отец подписывает дневник. Я в пионерском лагере... Отец навещает... Я иду в первый класс... Отец слушает, как я читаю стихотворение... Я в детском саду... Отец оставляет 22 копейки на пирожное в стеклянной пепельнице каждое утро перед уходом на работу... Я в ясли... Отец поднимает меня на руки и подбрасывает. Я прикасаюсь пальцами к потолку...

«Восемьдесят два года пролетели, как пять секунд», – заметил отец за две недели до кончины, когда мы поехали вместе в Хызы в последний раз... Мы уже знали, что это прощание с родной землей, где прошло детство...

**********************************

Июль 10-14, 2009. Стамбул.

Я подошел к нему совсем близко и опустился на колени. Я смотрел на него. Я слушал его. Я вдохнул его. Я прикоснулся к нему. Он волновался. Пальцы прикоснулись к истории... Пальцы прикоснулись к воде. Я стоял перед великим Босфором...

Я видел волнение Босфора...

Я слушал волнение Босфора. Это волновались не волны. Это волновались... славные века Османской истории... Я слушал пение веков, полных побед и величия...

Эминони. Я остановился на мосту и посмотрел вниз на волны. Босфор, волнуясь, лежал перед мной, как обнаженная женщина на краю постели перед своим любовником... Как и она, он жаждал страсти и отдачи... Захотелось заняться любовью... Захотелось отдаться... Я прыгнул вниз...

Бебек. Ресторан «Посейдон». За соседним столом была слышна персидская речь молодой красивой женщины... Я вспомнил Шираз... Она смутилась от моего взгляда. Я глотнул раки и вспомнил Хафиза и Саади... Я подумал о Есенине... «Шаганэ ты моя, Шаганэ»... Я представил Баку...

Как сильно я люблю этот город!

**********************************

Июль 14, 2009. Баку.

Мир был в гармонии. Мир был в движении: на кровати... в клетке... в саду... за окном... из города... на календаре... у причала... от любви... со лба... в порыве... от наслаждения... из меня... Мир был в гармонии. Мир был в движении: она улыбнулась... Вздохнул соловей... Раскрылся бутон... Поднималось солнце... Уходила ночь... Наступало лето... Волновалось море... Опустились веки... Упала капля... Прогнулась спина... Вырвался стон... Полилась музыка...

Мир в гармонии. Гармония в мире. Лилась музыка любви...

**********************************

Июль 15, 2009. Баку.

Я посмотрел на ее большие красивые глаза и подумал о многоцветии ее души... Я попытался представить цвета ее внутреннего мира и увидел... радугу...

Она была очаровательно нежна и безумно женственна… Захотелось быть раздавленным прелестной тяжестью ее нежности и красоты...

– Вы кто? – спросила она.

– Я – никто. Но иногда я – художник.

– Любите рисовать маслом, акварелью или гуашью?

– Увы, рисую я лишь словом...

– Меня волнует Ваша красота!

– А меня волнуют Ваши мысли! – ответила она.

Волнение Мысли от Красоты и волнение Красоты от Мысли! – подумал я и представил ее тихий, едва уловимый, вздох от поцелуя ее груди...

И кто сказал, что лишь язык является органом речи?! Неправда! Мой сын, которому через две недели будет год, великолепно разговаривает глазами... И так трогательно!

Город молчал, уснув на плечах ночи...

Город молчал, уснув на плечах ночи... Я слушал шум ветра... Нет, это был не шум! Я слушал песню любви ветра о его долгожданной встрече с морем...

**********************************

Июль 16, 2009. Баку.

Было темно... Я ничего не видел, попытался приоткрыть глаза, получилось с трудом. Я плохо понимал, что происходит вокруг. Я протянул руку и прикоснулся к какой-то стене. Откуда-то издали до меня доходил женский смех под прекрасное пение мугама. Слабый поток света пробивался сквозь стену. Хотя было тесно и влажно, мне было приятно. Я повернулся и зевнул. Мне показалось, что кто-то меня зовет, но я был не уверен... Кажется, кто-то со мной нежно разговаривал, но я не понимал слова... Шли первые дни декабря 68-го года... Мои последние дни в материнской утробе... Я готовился к выходу на свет...

Я подумал о маме...

**********************************

Июль 20, 2009. Баку.

Нельзя никогда пренебрегать малым! Малое не значит неважное! По отношению к общему весу тела мужчины его член составляет меньше одного процента, а занимает столько умов, как мужских, так и женских, толкает на создание стольких шедевров, влияет на политическую борьбу, движет всем техническим прогрессом...

**********************************

Июль 21, 2009. Баку.

Вокруг было много народу. Все веселились и радовались. Они подошли к толпе туристов. Перед ними открылась сногсшибательной красоты природа. Они протянули друг к другу руки, улыбнулись и, обнявшись, сделали еще один шаг вперед. Стояла прекрасная погода. Вокруг них все стало меняться с бешеной скоростью. Они улыбались, смотря друг другу в глаза. Ветер бил в глаза и мешал открыть их полностью. Они посмотрели вниз, под ноги. Дно каньона приближалось с той же бешеной скоростью. Они летели вниз, сделав последний шаг... Последний полет двух старых, но глубоко влюбленных уже более пятидесяти лет душ, которые не хотели прожить друг без друга ни одного мгновения... Они летели на встречу с Вечностью... Они летели с любовью... Аризона. Гранд-Каньон. Шел последний месяц 2054-го года...

**********************************

Июль 23, 2009. Насосная.

Трасса была пустынной. Автомобиль мчался на большой скорости. Вдруг пришлось резко притормозить. Дорогу переходил старый... муравей...

Мой сын начал делать свои первые шаги... Интересно, сколько миллионов шагов делает человек в среднем за свою жизнь?!

Земли скольких стран, Иншаллах, коснутся эти ножки?!

Qədəmlərin xoş olsun! Шагай смело, сынок! Шагай с любовью! Сквозь любовь! К любви! И пусть твои шаги оставят след!

Мой сын начал делать свои первые шаги... Каждый новый шаг – это огромный источник радости для него. Он широко улыбается. С каждым шагом он открывает что-то новое: прикасается к цветку, трогает куст, что-то приподнимает с земли... И пусть никогда эти ощущения открытия и новизны не проходят... Пусть и шаг, сделанный через семьдесят – восемьдесят лет, Иншаллах, принесет ему что-то новое, откроет что-то неизведанное... Не переставай удивляться богатству и красоте мира, сынок!

Я смотрю на сына и вижу себя сорок лет назад... Вижу своих родителей, которые так же смотрели на мои первые шаги... Я подумал о маме...

В детстве мужчину по жизни ведут ноги, в молодости – член, в зрелом возрасте – работа и семья, а в старости, наверное, воспоминания прошлого и думы о будущем...

**********************************

Июль 24, 2009. Насосная.

По каналу «National Geographic» на днях услышал, что если, не дай Бог, исчезнет человечество (но не Земля), то лет через сто исчезнет также вся его духовная сокровищница. Останутся еще дома, небоскребы, мосты (они будут медленно разрушаться на протяжении двухсот-восьмисот лет). Но весь многовековой труд духовного творения человечества (литература, музыка, живопись и т.п.) будет уничтожен, так как носители этих трудов (книги, диски, картины, фотографии, записи) испортятся из-за перемен климата и влажности. Представьте себе, что если через каких-то всего лишь сто лет (жизнь одного человека!) прилетят на Землю инопланетяне, они еще поймут, что когда-то на этой планете жили люди (города, хоть и заброшенные, будут еще стоять), но не обнаружат ничего из самого трепетного, самого трогательного, самого красивого наследия людей!!!... Бесследно исчезнет музыка, литература, живопись... Ни одной фотографии!!! Хотя скульптура в бронзе, надеюсь, выживет дольше...

Поздняя дачная ночь. Все спят. Я вышел в сад. Полная тишина. Я прислушался. Я слышу ветер. Я слышу море. И божественную тишину звезд. Я лег в гамак и начал слушать ветер, море и звезды. Я слушал Вечность... С точки зрения эмоциональной связи, эта музыка Ветра и Моря является единственным из всех видов «искусства», что существует сегодня, который может соединить меня с моими предками, жившими тысячи лет назад... Возможно, кто-то из них десятки веков назад в такую же летнюю ночь также слушал пение ветра и моря под молчаливый, но красивый аккомпанемент звезд и луны... И думал о своем...

То же я чувствую по отношению к Корану. Когда я слышу эту священную Книгу, -  чаще всего это происходит на похоронах и поминках, - я снова думаю об этой эмоциональной связи с моим далеким прошлым, с моими корнями, с моим родом... Когда я слышу азан, я попадаю в определенный прекрасный транс, в необъяснимое медитационное  состояние. Я чувствую особенную духовную энергетику, объединяющую Прошлое и Настоящее. Для меня она - эта яркая энергетика бытия - идет не от слов Книги, в первую очередь, а от его Голоса, Звука. Этот голос - священная музыка. Если «музыка» Ветра и Моря природна, то «музыка» Корана человечна, в том смысле, что она и записана и передается через человеческий голос, хотя генезис обоих видов «музыки», безусловно, божественен и космичен. Для меня Коран - это не Его содержание в буквальном и непререкаемом смысле (мудрых книг немало на земле, их не нужно искать, они рядом; главное, чтобы человек был открыт этой мудрости), а сила и красота Его вневременного «Голоса», «Звука», «Музыки», как хотите, назовите это. Это значение и важность Его Связи с моими прадедами. С точки зрения эмоциональной связи с моим далеким прошлым именно Коран, и ничто другое, является единственным предметом из существующих сегодня, что может соединить меня с моими предками, жившими тысячи лет назад. Я точно не уверен, жил ли мой прапрапрапрапрапрадед в Баку или в его окрестностях, связывает ли мой родной город, наш Каспий меня с ним. А может он жил вдали от этих берегов и переехал сюда с Ближнего Востока, или из Турции, Ирана. Кто знает?! Лишь немногие среди нас знают свои корни тысячелетней давности. Поэтому Апшеронская земля связывает меня с предками с уверенностью лишь в несколько столетий. Соответственно и азербайджанский язык связывает меня с ними с уверенностью лишь в несколько столетий. А идет ли связь с землей или языком далее, в глубь веков я не уверен. Не знаю. Но я более чем уверен, что мои предки слышали и слушали Коран еще в Х веке. Мой прапрапрапрапрапрапрадед также слушал эту Книгу на похоронах, поминках, в молитвах. И он молился на нем, как молились Кейма и Сона, мои бабушка и мама. Поэтому когда сегодня на похоронах я слышу суру Аль-Фатиха, я точно знаю, что и сто веков назад мои предки также слушали эту суру, прощаясь навеки со своими родными и близкими. Я не знаю, в каком городе они жили, я не знаю, на каком языке они говорили (язык, вообще, феномен динамичный и быстро изменяющийся, его можно потерять, увы, и за два поколения). Я не знаю, о чем они думали, что их радовало, что смешило, что тревожило, заботило. Но я знаю, ЧТО именно они слушали в печали и горе, в дни потерь, в самые важные дни нашей жизни, когда человек, стоя у могилы близкого, задумывается более глубоко о мироздании, о своем месте в нем, о своих поступках, о детях, о будущем, правильно ли он живет, и что он оставит следующим поколениям... И эта мысль трогает меня…

И почему «шум» ветра?! Во многих языках используется именно слово «шум»! Почему не «пение» ветра?! Почему ну хотя бы не «голос» ветра, как на азербайджанском языке... Это более справедливое описание. Но никак не шум. Наверное, в эпоху зарождения языков ветер был для многих больше шумом, чем пением...

**********************************

Июль 25, 2009. Насосная.

Я читаю мою любимую поэму. Я читаю «Мцыри»... В сотый раз... А душу можно ль рассказать?

Час! Один лишь час! Сколько у меня было часов?! Я не поленился и посчитал! Около 290 000 до того дня! Что такое один час?! Вроде ничего, очень мало! Но я многое отдал бы, чтобы вернуть один лишь час из тех времен, когда были живы Кейма и Сона! Поговорить хотел бы с ними. Я смог бы спросить о многом, о чем почему-то не успел, хотя мне казалось, что я все знаю о них.

Наверное, это один из самых жестоких законов человеческой жизни: понимаем ценность времени лишь после ухода близких. Проводим недостаточно времени, когда наши любимые становятся пожилыми. Они в свое время, возможно, делали то же. Наши дети будут делать то же, когда мы будем пожилыми. Нужно проводить больше времени с близкими, кого любим! С людьми, чей неизбежный однажды уход разобьет вам сердце...

**********************************

Июль 26, 2009. Насосная.

Солнце пекло. Стояла невыносимая жара. Я уснул на песке под звуки волн. Проснувшись через час, я обнаружил, что я... полностью растаял и превратился в кусок горящей и булькающей красно-желтой лавы... Лишь два белых маленьких круга в форме миндаля подпрыгивали время от времени из лавы высоко в небо. Это были... мои глаза...

**********************************

Июль 27, 2009. Баку.

Было темно… Но я все ясно различал. Продвигаться вперед было тяжело. Каждый шаг давался с трудом. Я чувствовал, что нахожусь в каком-то замкнутом, но приятно прохладном шаре, где не хватало пространства для свободных передвижений. Что-то мешало мне двигаться. Вокруг все было в ярко-красном цвете. Я увидел какие-то черные точки и начал двигаться к ним. Вдруг я услышал громкий хруст над головой. И через секунду огромный острый нож вонзился в это пространство, пройдя всего лишь в нескольких сантиметрах от меня. Я страшно испугался. Шар раскололся на две части, и я обнаружил, что нахожусь внутри... арбуза...

**********************************

Июль 29, 2009. Баку

Как хорошо, что есть небо!

Пошел направо, столкнулся с хамством и грубостью, пошел налево, встретил мещанство и лицемерие, двинулся вперед, меня встретили алчность и несправедливость, повернулся назад: одно тщеславие и пустословие! Я остановился, поднял голову и увидел... небо! Прекрасная голубизна бесконечности! «О Боже! Как хорошо, что есть небо!», – подумал я. Там чисто! И я... взлетел вверх...

Кейм Сон

Kultura.Az