Во время оргазма из мужчины выходят... его расплавленные мозги...

Порой какой-либо опыт в нашем воображении – неважно, что это: секс, путешествие, встреча, фильм после прочтения книги и т.д. – оказывается более интересным, богатым и волнующим, чем в реальности!

Я читал книгу в тиши ночного метро в ожидании последнего поезда. Перрон был пустой... Нас было двое: она и я... Я и красивая африканка... с рекламной афиши напротив на стене... На шум приближающегося поезда я поднял голову и она, мне показалось, подмигнула мне...

Я вышел от Коко Шанель и попал в «Везувий» под дождем... Жду салата. Смотрю на фотографию своих детей на дисплее мобильника. На улице дождь усиливается. Настоящий ливень! Снимаю фотоаппарат и пытаюсь снять дождь, стучащий по крыше «Везувия». Фотография, увы, не передает красоту мгновения...

В ушах голос Макс Фадеева: Беги по небу, беги по небу, Беги по небу, только, только не упади! Беги по небу, беги по небу, Беги по небу, только, только не упади! Сколько надо сил чтобы всё забыть и не вернуться. То что не просил Слезы остаются. Ну последний раз подойди ко мне и успокойся. Я не вижу нас, Этого не бойся. Беги по небу, беги по небу, Беги по небу, только, только не упади!

Знаем ли мы себя хорошо?!

Молодость моя, куда уходишь ты?! Куда спешишь?! Que reste-t-il de nos amours? Que reste-t-il de ces beaux jours? Une photo, vieille photo de ma jeunesse...

Каждый ушедший день – это капля молодости, которая вытекает из меня...

Знаем ли мы себя хорошо?! Часто мы думаем, что да, даже уверены в этом, но, возможно, ошибаемся. Лишь непосредственно происшедшее с нами событие, опыт может позволить нам «открыть» себя, познать себя по-настоящему. Иначе все остается лишь в предположениях. В таких случаях мы знаем себя виртуально. За свою жизнь мы не сталкиваемся, не переживаем много разных ситуаций, но уверены в своем определенном поведении, если бы они возникли. А возможно, мы поведем себя совсем по-другому, если окажемся в этих ситуациях. Что если мы окажемся слабее, чем думали?! Повели бы мы себя так, как предполагаем, если бы оказались баснословно богатыми? Или с огромной властью? Или если бы наступил голод? Или война? Или если в плену? В заложниках? Или в горах под завалом снега? Или, или, или... Так много «или»...

Нужно спать... Иду к гостинице, минут двадцать пешком. Ночная прогулка по почти пустынному Парижу. Дождь приостановился, а память дождит... Старые воспоминания, как капли дождя, стучат по памяти... Иду и вспоминаю...

Воскресное утро... Проснулся. Над головой висит Гоген, а с боку лежит Джебран... Какая чудная компания! А за стенами на улице еще дремлет Париж, великий соблазнитель!

Лежу перед окном моей гостиничной комнаты. Нужно вставать. Сонный взгляд блуждает по пустынным крышам соседних домов маленького двора... Лишь на одной бьется жизнь... Старая пара голубей, закрыв глаза, греется под весенними лучами солнца...

Улетели... Навстречу новым перипетиям судьбы... Дворик опустел... Вот бы стать голубем на один час и взлететь над Парижем... Взглянуть на город с высоты птичьего полета...

Утро. Смотрю на маленький кусочек огромного Парижа из своего узкого гостиничного окна... Интересно, сколько в Париже окон? Несколько миллионов? Десять? Двадцать? Тридцать? Кто знает? Я представил каждое окно как единственный взгляд из объектива одного фотографа. Десять миллионов кадров! Все разные! Такие непохожие, красочные, блеклые, серые... Десять миллионов взглядов на один и тот же город. Город, разрезанный на десять миллионов кусочков! Один и тот же город, увиденный, прочувственный, отраженный в десяти миллионов глаз! В десяти миллионов «душевных ракурсов»! А что, если город повернется и взглянет внутрь этих десяти миллионов окон?! Что он увидит?!

Утро на закате. Я на улице. Куда пойти?! В кафе, конечно же! Парижский день нужно начинать с кафе, продолжать в кафе и заканчивать в кафе! Нужно гулять с чашечкой «эспрессо» в одной руке и книгой – в другой. Заказав un p'tit café, открываю «Парископ»... Столько выставок, столько фильмов, столько спектаклей! Куда пойти?! That is the question!

Иду гулять. Я люблю гулять. В никуда. Бесцельно бродить. Думать о своем, зная, что о многом никогда не успеешь, да и не сумеешь никому рассказать. Вспоминать своих родных, близких, дорогих! Вспоминать ушедших, задуматься о еще не пришедших... Представить их, тех, кто еще в дороге... Кто еще на небесах... Встречаются ли души родных тебе людей из разных поколений?! Души Кеймы и Соны общаются ли с ангелами-хранителями их правнуков, еще безымянных?!

Вспоминать мгновения, лица, слова, смех! Мгновения из жизни ушедших... Их лица, их рассказы... Их голоса... Воспоминания, которые невозможно никому рассказать... У каждого из нас много таких воспоминаний. Для тебя они слишком личные, а для других абсолютно безличные, аморфные, лишенные эмоциональной силы, так как не пережитые ими. У них свои воспоминания...

Что такое память?! Было ли это все в моей жизни?! Или это было в другой жизни?! И не со мной. А я был случайным прохожим?!..

Иду гулять. Спешу, никуда не спеша!

В этом городе нужно спешить, не спеша. Нужно спешить, так как много всего интересного. Безумное количество! Но не спеша, не торопясь, не суетясь... По Парижу нельзя галопом. Иначе не получите никакого удовлетворения.

Когда я оказываюсь в каком-либо месте, которое меня волнует, будь это большой город или маленькая деревушка, или улица, квартал, лавочка антиквара или кафе, я мысленно пытаюсь замедлить время. Я стараюсь пропустить через себя красоту дня, мимолетность мгновения, особенность и шарм этого места, окружающих людей... Запомнить этот миг, или час, или день. Представить его конкретно, скульптурно, живописно. В конкретных красках, в обтекаемых формах. Сложно словами выразить это состояние. Это не всегда возможно, не всегда получается. Я задумываюсь о разных странах, городах, о своем личном, об ушедших, о творивших, о своих детских мечтах. О женщинах, которые вошли в мою жизнь. О женщинах, которые не успели. Пытаюсь полностью осознать, ГДЕ я в данный момент нахожусь. На мгновение представляю, сколько скучных, грустных мест есть на земле. Стараюсь задуматься о творческой богеме, о великих художниках, писателей, скульптурах, поэтах, музыкантов, актеров, кого приютил этот город. Прочувствовать энергетическую связь с этими людьми и... поблагодарить судьбу за этот дар, за этот миг, за этот день!

В определенном смысле именно связь с талантливыми людьми, которые творили в Париже, делает этот город таким особенным для меня. Но не только этот факт, конечно же.

Зачем ты здесь? Что ты ищешь? Что ты хочешь?..

Париж нужно познавать по коротким глоткам, как хорошее вино. Нужно прочувствовать весь букет, терпкость, вкус... Его не проглотишь, как рюмочку текилы. Это не тот город, не та история...

Париж нужно познавать медленно, как будто вы раздеваете красивую женщину. Снимайте одежду, не торопясь, пройдите пальцами по шее, спине, груди, бедрам, и дойдя до роскошного нижнего белья, чуть приостановитесь, оцените грацию линий тела, аромат духов, выпуклость форм, эротичность и изысканность кружевного белья... И все же не снимайте до конца все! Оставьте какой-либо предмет на теле!

Мы столкнулись в лобби. Она взглянула и я... обжегся...

Как нож входит в спину, взгляд ее зеленых глаз вонзился в плоть моей памяти...

Иногда когда я сталкиваюсь или общаюсь с женщиной, которая мне интересна и нравится, я представляю на мгновение, – как, возможно, художник представляет в своем воображении нерожденные картины, – своих нерожденных детей от этой или другой женщины из прошлой жизни, кого напоминает данная встреча. Это лишь игра воображения... Я знаю, они никогда не родятся. Я не жалею ни о чем. Но мне любопытно порой представлять их. Какими бы они выглядели? В чем были бы похожи на меня, а что взяли бы от своих красавиц-матерей?! Какие черты были бы общими с моими двумя детьми? Кем стали бы?

Насколько виртуальный мир виртуален?! И насколько реален?! А насколько реальный мир виртуален?!

Люксембургский сад утопал в тиши одиночества поздней весны. Нас было трое: я, она и Северянин, лежащий у нее на коленях...

***********************************

Июнь 04, 2009. Баку.

Пустынный пляж. Я уснул на песке. Проснулся от огромной тяжести на спине. На мне вздремнул... старый муравей...

Я поднял ракушку, которая напомнила мне очарование ее дыхания в ночи...

Начало моросить. Упала капля дождя на ее лицо: ударила по лбу, скользнула по щеке, обогнула губы, приостановилась на мгновение на ямочке на подбородке и, лаская шею, успокоилась, наконец, у меня на груди... На зеленом газоне в парке Берси девушка вздремнула у меня на груди...

Я открыл глаза и увидел голубое небо. Посмотрел вниз – голубое небо... Слева, справа, одно и то же... Кругом божественная голубизна... И я понял, что я на небесах...

Капля росы, колеблясь, упала на виноградную лозу и утопила муравья...

Зазвонил телефон, я не ответил. А может это Судьба не может дозвониться?!

Я вспомнил родинку на ее левой груди... Под соском... Память заскулила...

На днях я встретил очаровательную девушку, которая хочет изучать японский, любит античную литературу, увлекается латиноамериканскими танцами... Я думаю о ней...

************************************

Июнь 05, 2009. Баку.

Сегодня я услышал первое слово сына! Какое будет последним через девяносто лет?!

Какой сегодня день со дня сотворения Земли?

Париж. Монпарнасс. Кафе «Ротонда». Летний вечер. Я допил «Хеннеси». На середине дна шарообразного сниффера замерла, наконец, после недолгой карусели по хрустальным стенкам последняя капля коньяка. Я посмотрел на нее и увидел в отражении девушку, стоящую за моей спиной... Я обернулся... Она улыбнулась...

В ее смехе я услышал музыку танца  звезд над водопадом снежинок в оазисе пустыни...

Она прикурила. Сигаретные круги дыма, как бы танцуя, поднимались ввысь. А я в них читал балладу о предстоящей ночи любви...

Я смотрел на формы в воздухе, которые вздымались от клубов дыма сигареты меж ее красивых губ... Вертикальная струя напомнила мне почему-то Млечный Путь...

Я открыл окно, и сильный порыв ветра унес мою... мечту...

Последняя капля вина на дне бокала напомнила мне о последнем дне моей жизни, который ожидает меня впереди...

Лишь ритмичность женских вздохов любви ласкала слух ночной тиши...

Ночную тишину комнаты нарушил внезапный стук о стекло стола слезы, которая упала с ее ресницы...

Деревушка, уснувшая в горах... В ночной тиши был слышен лишь лай одинокой овчарки вдали. Лай?! Нет, эта была красивая песня любви тоскующей собаки по своей любимой...

********************************

Июнь 07, 2009. Хызы.

Хызы. Подъезжаем к кладбищу. Через месяц годовщина отца. Открыли заднюю дверь уазика. Спустили камень. Сняли покрывало. Со свежей могильной плиты на меня смотрела хорошо известная в доме фотография отца, снятая в далеком 74-м году. Я подумал о том воскресенье, когда он снялся для этой фотографии. Какая была погода? В каком это было ателье? У кинотеатра «Шафаг», ближайшего к дому?  Кто был фотограф? Кто был фотограф, который снял последнюю фотографию отца за 34 года до его смерти?! Знаем ли мы, когда снимаемся в «последний раз»?! Знаем ли мы, когда снимаемся в последний раз?!

Я хожу по старому кладбищу... Лица, имена и даты, вырубленные в камне... Судьбы в камне... Ey yoldan keçənlər, ayaq saxlayın! Sanmayın bir məzar guşəsiyəm mən, həyatda bar verən neçə budağın torpaqda köküyəm, rişəsiyəm mən... Лица, имена и даты, написанные на мраморе... Судьбы в мраморе... Ağrayırdı canım, hiss etdim onu. Bilmədim ömrümün catıbdı sonu. Görmədim övladdan toy ilə nişan, qaldı ürəyimdə arzu ilə kam! Лица, имена, даты, судьбы в сопровождении... поэтических строк... Сегодня лишь эти строки говорят о боли и печали потери... Ни молчаливые лица, ни неизвестные имена, ни далекие даты... А лишь они, строки скорби... Borcumu mən sənə verə bilmədim, qəlbimə od qoyub getdin sən, oğul! Qalmışdır bu daşa bircə ümüdim, onu sən borcum say, əzizim oğul!

Я сидел на кладбищенском лугу... А в десяти шагах работал мастер над могилой... Кругом зелень, трава, кусты, деревья... Я взглянул меж колен и увидел на маленьком кусочке земли, как жизнь кипит... Буйно, шумно... Караван муравьев проходил под левой ногой; я им подбросил семечки, они радостно засуетились... Божья коровка ползла вверх по стебельку травы, который прогибался под ее тяжестью... Бабочки занимались нежно любовью, укрывшись в бутоне цветка от посторонних глаз... Одинокий кузнечик прыгал в сторону от солнца... Одна пара жуков весело катила шарик навоза барана... Я им подкинул кусочек швейцарского шоколада, они отказались... Каждому свое! На вкус и цвет товарища нет! Жизнь вокруг била ключом! И кто сказал, что на кладбище тихо и безжизненно?!...

Хызынский вечер поэзии, скорби и утраты...

Я гулял в тени плит, уснувших в тиши, нарушаемой лишь пением сверчков. Остановился у незнакомой могилы: Рзаев Сахиб... 1942 – 1961... Из-под дат на черномраморном камне пятидесятилетней давности вырывается крик и разрывает тишину кладбища, как нож – плотно натянутый холст: Əlvida, sevdiyim vəfasız həyat! Mən səndə kamıma catmadan öldüm! Arzum, məhəbbətim cicəklənmədən, ömrüm xəyan oldu, mən cavan öldüm!

*********************************

Июнь 08, 2009. Баку.

Звучала волшебная музыка. Пение мугаматиста было великолепным. Сладкий голос детства прикасался губами к ностальгическим струнам души. Я слушал Родину... Я слушал предков… Я стоял перед картиной Тогрула Нариманбекова «Мугам»...

Я закрыл глаза и увидел себя на каком-то острове, где небо было зеленым, а деревья и луга – голубыми... Солнце было терракотовым, земля – желтой, а море – белым... И откуда-то шел запах корицы... под пение Рубабы Мурадовой...

Последний вздох родного человека. Опускаются веки, закрываются глаза... и открываются врата вечности, поднимаются века... В эту секунду Вечность и Миг обнимаются на мгновение в своем первом и единственном танце...

*********************************

Июнь 14-15, 2009. Москва.

А я идуууу, шагаааюю по Москве...

Обычное летнее утро в жизни Симферопольского бульвара, на который я забрел совершенно случайно. Я вышел со двора, завернул за угол и оказался на улице. Передо мной промчался трамвай № 1... Промчалось детство перед глазами... Трамвай № 1 вверх по улице Фабрициуса до больницы имени Семашко...

Я ждал на остановке. Минут через пять подъехало... детство... Я вошел. Полупустой вагон. Вместо кондуктора меня встретил безжалостный турникет, который отзывался лишь на билет стоимостью в 25 рублей... Я сел у окна и улыбнулся... Кондуктора из детства заменил безжизненный турникет. А 5 советских копеек превратились в 25 российских рублей.

Закрылись двери трамвая и открылись двери... моего детства...

Воскресным утром я сел в московский трамвай № 1, чтобы, не спеша, прокатиться по своему детству...

Голос водителя вернул меня в московскую реальность, разбив вдребезги «завокзальный мост воспоминаний» тридцатилетней давности... Конечная... Детство закончилось... Пришлось выйти...

Я шагаю по Москве... У светофора завернул налево и неожиданно наткнулся на огромную «Копейку», вокруг которой суетилось много народу... Рядом в углу под забором бесстыдно лежала одинокая, грязная, всеми заброшенная «Золотая бочка»... А над ней молчаливая Пенелопа Круз с грустью в глазах устало предлагала покупать лишь помаду «Л’Ореаль»... Через мгновение она куда-то таинственно исчезла, и откуда-то появившееся турагенство приглашало слетать в Душанбе... Но я так и не понял почему...

Днем я решил поехать на «Винзавод», чтобы пригубить... современное искусство...

Она привлекла мое внимание еще издали. Я подошел к ней. Меня охватило необъяснимое волнение. Ее красота меня взволновала. Передо мной была... картина неизвестного художника...

Галерея Айдан. Выставка незнакомого мне талантливого Ростана Тавасиева. Я задержался перед красивой картиной... На огромном холсте, покрашенным в будоражащий душу темно-синий цвет, мерцала одна единственная малюсенькая звезда... Для многих эта звездочка была единственным предметом на картине... Хотя там можно было увидеть всю нашу галактику с мириадами созвездий...

Между мною и картиной встала красивая девушка в мини юбке. Она и не заметила, что загородила мне вид. Я был не против... Волнистость ниспадающих на плечи белокурых волос, стройность линий загорелых ног и волнующая округлость бедер удивительно гармонично дополняли разноцветный мир абстракции линий, ромбов, кругов и других геометрических фигур на полотне испанца... Но она об этом и не подозревала, вся утонувшая в мире Миро... Чтобы лучше рассмотреть картину, она начала медленно отходить назад, приближаясь ко мне. Я не сдвинулся с места... Она подошла вплотную... Нас отделяли сантиметры... Дыхание остановилось...

Картина была неинтересной, но когда она подошла и встала перед ней, та преобразилась...

«Тишина» звучала в тишине... Лишь голос любимого Кикабидзе трогательно нарушал тишину, прося о тишине: Необходима тишина, мне тишина необходима. Необходима тишина. Я в тишине увижу сны. И в этих снах такая радость, как будто кроме тишины, мне ничего уже не надо. Я в тишине увижу сны. А тишина, как тень огня, повиснет в комнате упруго. Как хорошо, что от меня  ушла печаль – моя подруга, –  ушла сегодня от меня.

**************************

Июнь 16, 2009. Москва.

Солнце, скрытое за бабочкой...

Я вспомнил Сицилию. Летний вечер. Она вышла из воды и села напротив меня на веранде  нашей гостиничной комнаты. Официант нес прохладительные напитки. Медленно садилось солнце за ее спиной. Оно было на одной и той же линии с ее плечами. Утомленная от жары, крупная бабочка «приземлилась» на ее левом плече, чтобы освежиться прохладой ее кожи, по которой струились еще морские капли. Я стал наблюдать за ней. Передохнув, бабочка потянулась, широко раскрыв свои многокрасочные крылья, и... закрыла собой весь закат. Я потерял из виду солнце, которое на мгновение скрылось за бабочкой!

Can’t stop falling in love with you... Слова из известной песни звучат в ушах. Закатные лучи солнца падают на меню в стеклянной раме перед входом в кафе. Жара спала на несколько градусов. Свободных мест практически нет. Седоволосый мужчина слева читает роман о падении Османской империи. Я открываю экономический еженедельник: доллар продолжает падать. Падают также биржевые акции. По сравнению с предыдущим кварталом уровень автомобильных продаж в стране значительно упал. Слышен детский смех. На мгновение падает тень на мой бокал недопитого еще лимончелло. Красивая брюнетка садится за соседний столик. Француз бросает на нее небрежный взгляд. А по откровенным взглядам итальянца видно, что он не прочь упасть в ее объятия. Русский турист бросает монету, которая со звоном ударившись о край фонтана, падает на булыжную мостовую. По телевизору крутят старые клипы. Из известной песни звучат голоса Кузьмина и Пугачевой: «падали две звезды...». Начинает моросить. Капля дождя падает на плитку шоколада. Маленькая девочка с бантиком не удерживается и падает с велосипеда. Переворачиваю страницу; интересная статья о новой Германии. Сегодня день падения Берлинской стены... Странный день: кругом все падает!... Может и мне упасть... в любовь... Fall in love… Madam, puis-je tomber amoureux avec vous?!

**********************************

Июнь 19, 2009. Баку.

Вдохновленная моими «осколками крупиц», моя подруга написала на моей фейсбуковской стене свой этюд. Очень красивый: Всколыхнулось море. У подножия холодного и одинокого причала восстало солнце. Свет со всей своей необратимой мощью сдавил ночь. Сомнения, тайные мечты потухли вместе с уличными фонарями. Страсть ускользнула тонкой тенью... Все засуетилось и разбудило девственное утро... Текст мне очень понравился. Мне захотелось его продолжить. С последнего предложения. И вот что из этого получилось:

Версия №1 (Научно-популярная): Все засуетилось и разбудило девственное утро... Час спустя утренние крики рыбаков у причала ворвались, как коршуны, в спальню, разбив стекло окна и подлетели к моей кровати. Покружившись минуту над моей ушной раковиной и поцеловав мочку, они, нежно лаская барабанную перепонку, начали влетать в черепную коробку, пробиваясь сквозь молоточек, наковальню и стремя. Пройдя через костный и перепончатый лабиринты, в стенках которых скрывалась миниатюрная улитка, они полетели дальше, сотрясая ее мембраны, по спиральным каналам и лестницам внутреннего уха. Выйдя, наконец, на огромное серое поле, они начали бороздить извилины долей двух полушариев. И вдруг над гипоталамусом они замерли... от разнообразия красок и цветов, происходящих событий: над синим океаном пролетала желтая кентаврица... Я видел сон...

Версия №2 (Поэтическая): Все засуетилось и разбудило девственное утро... Свет, сдавив своей мощью ночь в своих тисках час назад, теперь поднялся достаточно высоко, чтобы попытаться пробиться через узкую щель меж занавесями  спальни. Пробившись, наконец, после нескольких безуспешных попыток, он ворвался незаметно в комнату и бесшумно опустился у подножья кровати, как верующий опускается на колени перед алтарем. Через мгновение, осмелев, он начал свой утренний променад по ее обнаженному телу, распростертому на шелковой простыне... Начав с ее пяток, он, как нежный любовник, стал медленно подниматься вверх... По ее прелестным бедрам, ягодицам, спине, шее, лицу... Она приоткрыла полусонные глаза и улыбнулась солнечным лучам, которые играли под голос Рамазотти на ее ресницах, заставляя ее жмуриться... Было воскресное утро в Палермо... Мы были счастливы...

Версия №3 (Эротическая): Все засуетилось и разбудило девственное утро, морской запах которого, идущий от холодного и одинокого причала под окном, разбудил и меня. Я открыл глаза. В комнате никого... Лишь невыключенный с ночи телевизор передавал молча утренние новости. Она ушла так же неожиданно и бесшумно, как и вошла в мою жизнь два дня назад... Появилась так же неожиданно, как появляется желание... Вошла так же бесшумно, как входит кошка... И любила меня всю ночь, как кошка... Красиво, нежно, страстно! Это был сон?! Или это было наяву?! Скорее, мне приснилось, подумал я... Но нет, ведь о ее страсти и любви напоминали вкус поцелуя, который услаждал еще память, и ее белокурый волос, застывший в форме полумесяца на подушке вместе со следами от помады... И еще три слова в полутемноте... Три слова, написанные утомленной от любви рукой на холщевой желтой странице, вырванной из гостиничного блокнота, которая лежала на белоснежной простыне... «Я ушла, прости», – подумал я. Включив звук, я поднял лист бумаги: «Я внизу, спускайся»...

********************************

Июнь 22, 2009. Баку.

Я сделал глоток. В кафе было людно. За соседний столик села беременная женщина. Я подумал о красоте и гармонии... Не зря, наверное, округлость живота имеет форму нашей планеты...

Глоток вина. В кафе вошла женщина на последнем месяце беременности. Воображение, как пантера, выпрыгнуло в дни сорокалетней давности. Я подумал о первых числах декабря 68-го года... Я представил свою мать... Я подумал о своих последних днях в материнской утробе... Почему нет этой фотографии мамы?!

Захотелось на мгновение ощутить себя беременным... Представить биение второго сердца в своем теле... Я подумал о маме...

Меня утешает надежда, что на том свете я встречусь с мамой... Обязательно! Иначе быть не может!

Каждый день я учусь. Каждый день я расту. Каждый день я учусь у... своей трехлетней дочери...

Я – никто. Я – ничто. И лишь когда я смотрю на своих двух детей, я чувствую, что я, возможно, кто-то...

Молчаливый, но влюбленный взгляд десятимесячного сына порой учит меня большему, чем многие тома...

Я, улыбаясь, убаюкивал сына на руках и вдруг представил, как он, взрослый уже мужчина, несет меня на своих плечах в последний путь... Возможно, плача... Но плач этот мне нужно будет еще заслужить...

Я поднял дочь на руки и поцеловал ее. Я подумал о 1913 и 1928 годах. И о далеком марте 2096 года... Представил свою бабушку и маму в трехлетнем возрасте. Какие они были? И представил дочь девяностолетней старушкой, справляющей свой юбилей в окружении внуков и внучек... В отличие от меня, у моих внуков, иншаллах, будет возможность увидеть фотографии бабушки в трехлетнем возрасте!

Мои дети – самое красивое, что произошло со мной в этой жизни!

Билась точка... Стучала точка... на экране... Захватило дыхание...

Маленькая точка, ставшая центром опоры моей жизни...

Я обнял дочь и почувствовал под ладонью сердцебиение трехлетнего сердечка. Я вспомнил маленькую черную точку пятинедельного срока на экране монитора УЗИ в женской консультации. Захватило дыхание от воспоминания... Под рукой билась та самая «точка»...

Не было ни рук, ни ног, ни головы... Не было ничего, кроме одного двухмиллиметрового сердца размером в рисинку... Сердце, похожее на точку... Маленькая точка, ставшая центром опоры моей жизни... Маленькая точка, превратившаяся в самую высокую колонну храма моей жизни...

В начале была точка...

В начале было слово... Потом капля... Потом точка... В начале была встреча... Потом любовь... Потом сердцебиение...

Под рукой стучала моя «точка»... Я обнял дочь и почувствовал под ладонью сердцебиение трехлетнего сердечка. Несмотря на весь жизненный опыт и на все прочитанные книги, сколько ни вдумываюсь, я не могу осознать до конца, как, как, ну КАК, эта сладкая, нежная, любимая девочка вышла из меня!!! Кому-то рождение ребенка может показаться банальным явлением. Ведь, пока я пишу эти несколько строк, на планете родилось несколько тысяч детей. Тем не менее, для меня это остается настоящим Чудом! Чудо, превращенное в банальную повседневность! Банальность, не перестающая восхищать мое воображение!

Мужчина, который не пережил отцовство маленькой трехлетней девочки, потерял невосполнимую и ни с чем не сравнимую особенную Форму Любви... Незаменимый камень особой редкости и красоты из храма Любви! Это чувство невозможно описать или передать! Это можно лишь пережить!

Как возможно, не верить в Бога, когда смотришь вокруг и видишь во всей природе гармонию... Стоит мне лишь посмотреть на своих детей и задуматься о том, во что преобразилась моя капля, и я сразу же чувствую Его присутствие во всем...

«Оğlum!»... Я услышал голос матери. Обернулся, пустынная улица...

Кто был мой прапрапрадед?! Как он выглядел?! О чем думал?! Кого любил?! О чем грустил?! Какой была моя прапрапрабабка?!

Я подумал о своем последнем дне. Представил, что мне о нем сообщили бы в мое последнее утро. Что бы я сделал? Как бы провел свой последний день?

Стало дурно, что могу не успеть многое сказать всем тем, кого люблю... Слова порой бессильны! Кажется, лучше помолчать… Я был бы, возможно, бессилен передать им силу своей любви... Рассказать о глубине этой любви! О цветах этой глубины... О цветах этих ощущений...

Я люблю Ичеришехер еще за то, что это, возможно, тот единственный клочок земли на свете, на который, скорее всего, когда-то ступала нога моих прадедов... Город, где они гуляли... Где встретили, возможно, своих любимых жен, моих прабабушек...

Если все человечество произошло от Адама и Евы, от одних прародителей, то получается, что все человечество уже на протяжении долгих веков занимается инцестом... J

«Не уходи!», – попросил я. Она промолчала. «Остановись!», она промолчала. «Задержись!», – крикнул я. «Не могу!», – ответила она. Она была красива, свежа и сильна. Она уходила... Уходила... Уходила молодость моя...

Я поднял голову. Высоко в небе летела птица. Далеко. Маленькая черная точка в облаках. Я пригляделся: это была не птица, это была... моя мечта, улетавшая в даль...

**********************************

Июнь 23, 2009. Баку (на концерте Юрия Розума в зале филармонии).

Дорога была долгая, но не утомительная. Я медленно шагал. Наконец, я дошел до конца моего пути. Вперед идти было некуда. Я стоял на самом краю... неба... Я обернулся и посмотрел назад: планета Земля была не видна, но я знал, что она где-то там - среди этих бесконечных мириад звезд...

Парус. Белый парус. Вдали. На меня плыл небольшой корабль. Когда он стал приближаться, мне стало жарко. Я поднял голову и лишь тогда заметил, что корабль плыл по... огненной лаве вулкана...

Я шел по пустыне. И вдруг оно появилось передо мной. Я немедля пал ниц на колени и наклонил голову в знак преклонения. Передо мной стояло... Слово!..

Я открыл глаза и увидел, что лежу на двухметровом инжирном листе, на спине журавля... Вокруг все было белым... Удивительно прекрасная белизна... Я был внутри облака...

Из-под пальцев пианиста взлетали голуби...

**********************************

Июнь 24, 2009. Баку.

По каналу «National Geographic» случайно услышал, что человек, в среднем, за свою жизнь проводит 3 года в туалете. Немало! А сколько, в среднем, он проводит за чтением?! Кто-то пять, кто-то десять, кто-то двадцать лет! А кто-то и три дня! Надо же, есть люди, которые за свою жизнь проводят в несколько раз больше времени на унитазе, чем за книгой!..

Кейм Сон

Kultura.Az