"Курица не птица, а Болгария не заграница"

(поговорка периода распада социалистического лагеря)

Первый штрих по касательной.

В  зале аэропорта  Бина визуальный контакт с пассажирами рейса Баку-Измир. По какому-то, не проговорённому в сознании  измерению,  отмечаю,  эта группа людей не похожа на совокупность подобных движимых тел, ежедневно наблюдаемых в городе.  Они иначе выглядят, у них иное выражение лиц, они ведут себя как-то солидней.  Например, не толпятся у трапа самолёта в желании улететь быстрее других пассажиров, как это часто видел на рейсах Москва-Баку. Менее суетны, более расслаблены. Сразу же отмечу, подобное переключение произошло ещё раз, правда, с обратным знаком, когда после двухнедельной турецко-измирской сутолоки, мы влились в группу пассажиров рейса Измир-Баку. Мой внучатый племянник, молодой, но зоркий  на глаз сноб, не объясняя свои ощущения,  прошептал мне на ухо, - "Чувствуете, мы внезапно оказались в другой атмосфере, в ином измерении". В чём это выражается, он не уточнил, но я, к сожалению, вынужден был с ним согласиться.

О Турции в целом.

Прежде чем говорить о деталях, бросившихся в глаза, а дьявол, как известно, всегда в деталях, несколько обобщённых замечаний по поводу увиденного  и  прочитанного о Турции. 

Западная часть Турции производит впечатление добротно устроенного, здорового, слаженно действующего  организма (или механизма), с чётко налаженными хозяйственными и экономическими связями.   Это один из самых благополучных регионов Турции, твёрдо знающий, что он хочет, что  отстаивает, с чем борется,  и какой собственный  уникальный образ несёт в окружающий  мир. Это благополучие как бы разлито в воздухе, это видно по сумме вегетативных импульсов ощущаемых кожей. 

Экономика Турции, вольготно улегшейся упитанным телом между Западом и Востоком, в целом, одна из самых динамически развивающихся экономик мира. Достаточно напомнить, что валовой национальный продукт  семидесяти миллионной страны вырос в 2011 году на 8,5%, это один из лучших показателей на планете. Номинальный ВВП составляет около 800млрд.$, 10,5 тыс.$ на душу населения.  Для сравнения - в Азербайджане с 9-ти миллионным населением ВВП в 2011году вырос всего лишь на 0,1%, при объёме  ВВП - 64млрд$, что составляет 7тыс.$ на одного жителя.

 Так уж случилось, что здесь меня окружали люди левых убеждений. Они, как и все социалисты, сетовали на дороговизну жизни, постоянную инфляцию, несправедливую шкалу подоходных налогов, грабительское, с их точки зрения, присвоение прибавочной стоимости, скупку иностранцами (а на деле аренду) лучших прибрежных участков. Российские "патриоты", кстати, называют это продажей Родины. То есть,  известный набор социалистических упрёков к  основам рыночных отношений. Все эти претензии к государству открыто и эмоционально  выражаются как в парламенте, так и в прессе, на уличных демонстрациях протеста. Между прочим, в последней из них участвовала моя турецкая знакомая,  но,  зная мои антикоммунистические убеждения и считая своим идейным противником, не стала мне говорить. Об этом  я узнал позже, совершенно случайно. 

Так вот, все оппозиционные мероприятия показывают по телевидению, насущные вопросы дискутируются  в  политических шоу, и не за полночь, как это принято в России, а в праймтайм. Особенно обостряется градус  словесных перепалок  по мере приближения  президентских, парламентских и муниципальных выборов.

А я подумал, как же это не похоже на ситуацию в Азербайджане, где к оппозиции со стороны власти и части  граждан, влюблённых в неё по уши, высокомерно-брезгливое отношение, словно это не составная часть общества, формулирующая своё альтернативное суждение, а кучка злобствующих недоумков, беспричинно обижающих святую, непорочную  власть. 

Дачные поселения на западной окраине. 

По современному хайвэю едем из аэропорта в провинциальный центр Сеферисар, а оттуда  в Гунешли кенд - коттеджный посёлок на берегу Эгейского моря, в 40км западнее Измира. Невольно фиксирую большое число дачных посёлков, как бы  произвольно разбросанных по холмистой живописной территории. Они не велики по размерам,  в основном состоят из двух-трёх этажных домов,  кучно сгруппированных, словно семейство боровичков, прижавшихся друг к другу, с покрасневшими от солнца красно-коричневыми шляпками. 

Большая  плотность застройки, практически, всех посёлков указывает на то, что это очень экономичный тип планировки. Здесь умеют считать стоимость единовременных затрат на строительство и  эксплуатационные расходы, а потому изначально экономят на протяжённости инженерных коммуникаций.  По западным стандартам - это типичные таунхаусы со всеми коммунальными службами и удобствами, как правило, спаренные, а то и линейно сопряжённые, с придомовыми участками по периметру каждого частного строения. Такие дома не для богатых людей, им здесь будет тесно. Они предпочтут усадебную территорию площадью в пару гектаров, а то и значительно больше, в зависимости от претенциозности. Но и не для бедных слоёв. Средняя стоимость трёх этажного дома с участком в 0,02-0,03 га, приблизительно, от 100 до 200 тыс. долларов. 

Но подчёркиваю, их - таких посёлков очень и  очень  много, а это прямое свидетельство того, что в стране широка прослойка людей, так называемого, среднего класса, среднего звена трёхчастной имущественной пирамиды.  Это сословие, как известно, основа всякого государства. Они  благополучные  собственники, им  есть что терять, и  именно   поэтому  заинтересованы в стабильности государства, являясь его опорой.  Разумная власть, задумывающаяся о долгосрочных перспективах страны,  стремится к  увеличению доли представителей среднего класса, законодательно обуздывая неуёмную страсть своих нечистоплотных чиновников. Если этого не происходит, если нижняя часть пирамиды не сокращается, не выталкивает своих представителей в зону среднего сословия, то растущее там внизу напряжение рано или поздно приводит к бунту бедных и взрывает общество.

Приведу для наглядности хоть и не прямой, но косвенный пример из азербайджанской действительности. Директор одного из известных спортивно-развлекательных комплексов жалуется, что, как правило, не удаётся окупить проводимые мероприятия за счёт продажи билетов. Самые дорогие и самые дешёвые билеты расходятся легко, а большая часть относительно дорогих билетов не находит покупателей. А ведь это и есть представители среднего класса, их  просто мало в Азербайджане.

Страна, в которой уровень урбанизации ни как не может пробить отметку 53-55% городского населения в течение последних 50 лет, в которой не создаются современные, информационно ёмкие городские профессии, стоит на месте, довольствуясь узкой прослойкой очень богатых людей и остальной частью общества, преимущественно бедной. С точки зрения экономистов - это говорит о низком уровне диверсификации экономики. 

Гунешли кенд  с  приставкой - сити.

Турки - народ темпераментный, и называть свой посёлок просто - "кендем",   показалось  слабоватым и  заниженным, видимо,  поэтому для большего благозвучия добавили европейское  - "сити". 

Посёлок расположен на территории с разницей в высотных отметках свыше 20 метров, считая от нижней кромки набережной, и выстроен по единому генплану. Чувствуется умелая и  тщательная вертикальная планировка на сложном рельефе, что говорит об уровне профессионализма проектировщиков и строителей.  Дома, в основном трёх этажные,  однотипные по облику, с нюансировкой элементов  зданий, поэтому прочитывается образ единого архитектурного ансамбля. За тридцать с лишним лет своего существования здесь сменилось не одно поколение жителей, но посёлок продолжает быть благоустроенным и  ухоженным. При этом понять, кто и когда убирает территорию невозможно, так как уборщики не видны. Думаю, немалая заслуга в этом и самих жителей, бережно относящихся к чистоте.

На крышах всех домов установлены солнечные батареи и ёмкости с обогреваемой водой. Это значительно дешевле, чем электрические или даже газовые водонагреватели.  В Азербайджане, где солнечных дней ничуть не меньше, солнечные обогреватели не прижились, по моему глубокому убеждению, только потому, что они могли бы составить серьёзную экономическую конкуренцию производителям и продавцам электрической энергии, бытового газа и закупщикам иностранного оборудования для этих отраслей. Государственные монополисты, коими они являются, используя доступные процедуры, блокируют любые начинания частных конкурентов, в которых зарождаются новые представители среднего и малого бизнеса. Этот пример, лишний  раз подтверждает,  антимонопольные законы, прописанные в законодательстве страны,  не работают. 

Участки домовладельцев со стороны улицы и между собой отделены ажурными металлическими конструкциями высотой 50-60см, которые трудно даже назвать ограждением, так как внутреннее пространство открыто для обозрения. Видны ухоженные газоны, декоративные зелёные насаждения, садовые скульптуры, всевозможные клумбы, плодовые деревья, и всё это обозримо, создавая глубинные композиции с различной перспективой. Сравните это с эстетикой  глухих каменных заборов дачных посёлков Апшерона, и вы  обнаружите другой тип культуры, иной тип взаимоотношений семьи и общества. В нашем случае, отношения феодальные и антагонистические.  Считается, что семья и только семья защитит частную собственность от стороннего вмешательства, а всё, что находится за пределами кровнородственных отношений, не вызывает доверия. Люди, проживающие за каменными стенами высотой в 2-3 метра, уверены в том, что за его пределами мир злой и несправедливый. И для этого убеждения, по-видимому, имеют веские доказательства.

На берегу моря и в море.

На нашем участке моря пляж  оснащён всем необходимым оборудованием, соответствующем  современным стандартам. Большие тенты, удобные лежаки, раздевалки, душевые и туалетные комнаты. Всё в идеальной чистоте.

Обратил внимание, что среди отдыхающих много читающей публики, причём,  показалось любопытным, что в основном читают турецких авторов. Как-то не замечал эту страсть среди азербайджанского пляжного населения. Здесь предпочитают еду и напитки разной консистенции, и ещё неизвестно, что полезней организму. Недаром писано в Эклизиасте  -  "кто умножает знание, тот умножает печаль".

Публика в посёлке и на пляже доброжелательная, отзывчивая, улыбчивая, узнав,  что вы иностранец, готова к встречной открытости.  Мой, мягко говоря, ограниченный азербайджанский был вполне достаточен для минимального общения, правда, в основном,  с помощью мимики и жеста.

Жить у моря и не уметь плавать, труднообъяснимая  самобытность. На сколько успел заметить, в отличие от азербайджанцев, здесь плавают все - от мала до велика. Плескающихся на мелководье у береговой полосы, практически, нет.

Пожилые люди с ограниченными физическими возможностями, с трудом доходя до кромки воды, в воде оказываются вполне здоровыми и жизнестойкими. А для молодых это не только повод показать своё умение быстро плавать и глубоко нырять, но и демонстрация модных веяний  или предельной черты обнажения тела. Девушки и молодые женщины, как правило, в достаточно откровенных бикини, но не топлес. Впрочем, для полноты картины должен отметить, что среди купальщиц,  хотя и редко, встречаются дамы и девицы  в закрытых одеждах. По разнообразию форм, рисунку тканей и тонко подобранным цветовым сочетаниям, не трудно догадаться,   что эти модели разработаны профессиональными дизайнерами.

Вода в море чрезвычайно прозрачна, что позволяет в очках для плавания, а ещё лучше в маске с дыхательной трубкой, разглядывать подводную  жизнь на расстоянии   двух-трёх  метров, а может и более.  Перед вами скальные шельфовые перепады, облепленные  мохообразной плевой и  ракушками. Плавно колеблются гибкие стебли водорослей в такт с подводным течением,  вокруг рыбки разной величины и  неожиданного раскраса. Они, как бы заигрывая с вами, то приближаются  на очень близкое расстояние, то внезапно испугавшись ваших неосторожных движений, резво отдаляются, укрывшись в водорослях. Создаётся  невероятно эмоциональное ощущение, трудно передаваемое на словах. Это невозможно отразить даже на видео или по телевидению, это надо видеть наяву.

Кафе,  не приносящее прибыли.

На высокой отметке скалистого плато у самого берега моря расположен общественный центр посёлка. Здесь размещен небольшой магазин, торгующий продовольственными и сопутствующими товарами, зал с тренажёрами и двумя столами для пинг-понга, кафе с широко распахнутой в сторону моря верандой. Отсюда открывается великолепная панорама лежащей у подножья синевы, а в ясную погоду, без дымки и марева, на дальнем плане вырисовываются уже греческие острова. 

Днём и даже в раннее вечерье кафе пустует, и только после восьми вечера медленно начинают подтягиваться посетители. Первыми появляются заядлые пользователи интернета, для которых почти суточное отлучение, как пересохшее горло. Интернет-сигнал высокоскоростной и бесплатный, но ради приличия, как минимум, заказываю чашечку чая за 0,5 лиры (0,25 евро) или кофе. 

Часа через полтора появляются любители прямых человеческих контактов. Часть из них включается в увлекательную настольную игру, весьма распространённую в Турции, с неожиданным названием - Окей. Большая же часть посетителей усаживается за столы, иногда смежно-сдвинутые, чтобы свободно уместились все гости. На столах ароматный, густо пахнущий турецкий кофе, безалкогольные напитки, разные салаты, какая-то нехитрая закуска, но в целом, трапеза весьма скромная. Видимо, ей не придаётся особого значения. 

Заметил, что эти застолья происходят не по какому-то специальному случаю, типа дня рождения или ещё чего-то, а  каждодневная потребность. Гомон, смех, веселье нарастают с каждым часом, с каждым новым посетителем, при этом, обращаю внимание, алкоголя, практически, нет. Официант ведет себя весьма дружелюбно, но сдержанно с достоинством, без лакейского подобострастия. Даже без повышенного градуса, люди о чём-то оживлённо беседуют, спорят и расходятся далеко за полночь.

Очевидно, что на этих скудных харчах прибыли не наваришь, но оказывается, в представлении хозяев центра, существуют ценности, которые не измеряются деньгами. С их слов, кафе, практически, не даёт никакой прибыли, но они заинтересованы в том, чтобы посетителей было много, и чтобы ежедневные встречи  не были материально  обременительны для них. 

Я представил себе, как на этом злачном месте развернулись бы наши соотечественники. Тут от одного запаха  шашлыков и люля-кебабов люди млели и пьянели, а уж водка, коньяк, и прочие земные радости текли бы раздольно, радуя  обильной добавленной стоимостью хозяев заведения.        

Транспортная полиция или "трафик полиси".

Эгейское  море довольно прохладное, а когда морской бриз сменяется береговым дуновением, температура воды понижается до 17-18 градусов. По старой привычке продолжал плавать и при этой температуре, в результате  застудил, кажется,  Евстахиеву (слуховую) трубу.  Пришлось ехать к ближайшему отоларингологу в Сеферисар. В маршрутном автобусе пассажиров оказалось чуть больше, чем  сидячих мест, и потому часть из нас стояла в салоне, не испытывая особых неудобств, благо время в пути не более 12-15 минут. 

Примерно в середине пути наш автобус останавливает дорожная полиция. Как должен действовать в этой ситуации всякий опытный автомобилист, надеюсь, не требует разъяснений, но происходило нечто, непонятное ни моему русскому, ни тем более азербайджанскому опыту. 

Один из патрульных полицейских заполняет протокол нарушения правил перевозки пассажиров, а в это время, второй полицейский с кем-то переговаривается по телефону. При этом наш водитель спокойно и безропотно ожидает, когда будет заполнен протокол. Вся процедура занимает около десяти  минут. За это время транспортная компания успевает прислать дополнительный автобус, он забирает избыток наших пассажиров и отправляется по маршруту полупустой. Ни каких попыток договориться с представителем полиции "по доброму" никто не предпринимал (?!).  

Таковы их нравы...  Это уже другой, незнакомый нам мир.

В многопрофильной поликлинике, в которой, несмотря на большое число пациентов, я провёл в общеё сложности примерно 35-40 минут, все службы компьютеризованны, включая движение  очереди к врачу, высвечивающееся на информационном табло. Все перемещения чётко регламентированы, они  исключат казусы, подобные описанному  мною в статье "Аналоги существуют".

 Обратил внимание, как сопровождавшая меня знакомая турчанка общается (нет, это не точное слово) -  воркует с незнакомыми ей людьми в регистратуре, с младшим медицинским персоналом,  с молодым симпатичным врачом с клинообразной докторской бородкой. Всё это происходит, буквально, на грани любви. Я не оговорился, не просто взаимного уважения, а именно взаимной любви. 

Люди, о которых могу судить только визуально.

Выбираясь челночно, то в Измир, то в Сеферисар, составил некоторое обобщённое  представление  о людском потоке.  

Лето, жарко, влажно. Практически, все мужчины в возрасте, примерно, до 50 лет и большая часть женщин до 40 лет облачены в  шорты, поверх легкомысленные  футболки-маечки,  открытые сандалии на босых ногах. Такое трудно представить в Баку, это считается неприличным. При этом нет ощущения единообразия, люди одеты весьма изобретательно. Толпа опрятна, нарядна, просветлённа.

Обращаю внимание на типаж прохожих. В целом, люди достаточно стройные, подтянутые, мало приземисто-пузатых и коряжистых. Не редкость -  светлокожие, светлоглазые,  и даже  светловолосые, хотя основная масса - брюнеты и шатены. Общее впечатление от людей на улице, от   посетителей молов,  кафе, торгово-развлекательных центров - это публика европейского типа. Они  раскрепощены, уверенны в себе, ходят с высоко поднятой головой,  при  этом не чувствуется плебейского  самодовольства и пафоса. Они знают себе цену, своим историческим завоеваниям, ощущают себя частью цивилизованного мира и так просто, как мне кажется, страну исламистам не отдадут. 

Я фиксирую на этом внимание потому, что с приходом к власти             Тайипа Эрдогана, умеренного исламиста, продавившего в парламенте несколько непопулярных законов,  демократически настроенный запад Турции встревожен, опасаясь реверсивного движения страны. На мой взгляд, эти опасения избыточны, так как основы рыночных отношений не разрушаются; продолжается курс на либерализацию экономики, приватизацию госпредприятий и т.д. Страна уже выстроена под демократические процедуры, а приливы правого или левого толка только  подчёркивают нормальное состояние страны. Хуже, когда нет  смены элит, и люди, пришедшие к власти, считают себя благодетелями на все времена.

Поминальные пончики.

В одном из домов посёлка, в период нашего пребывания, отмечали годовщину  смерти хозяина. По этому поводу в пятницу были устроены поминки. Выглядело это так. На улице, перед калиткой садового участка выставлены два стола. На одном из них, готовят вязкое  тесто и жарят пончики в большом казане, а на другом - идёт их раздача всем желающим. Стоит небольшая очередь из жителей посёлка, кто со своим пластмассовым контейнером, а кто без него. Подойдя к столу,  получаете пончики, обсыпанные сахарной пудрой, и вам в стаканчик наливают какой-то оранжевый напиток, кажется, фанту. Можете, если хотите, съесть пончики здесь, а можете забрать их с собой. Тут же стоят родственники покойного, пришедшие подходили к ним и произносили  слова соболезнования. 

Очередь то увеличивалась, то сокращалась, но не иссякала, а люди всё шли и шли,  и так продолжалось, примерно, часа три. В это время, на самом участке поставлены были столы и стулья, за которыми сидели только женщины, видимо, родственницы или близкие соседи, выражавшие своё сочувствие вдове. Никаких кушаний не видел, только чай и конфеты.

По ходу выяснил, что турки достаточно скромно отмечают четыре даты: третий, седьмой, сороковой день и годовщину смерти.

Возвращение.

Наше пребывание на западном краю Азии незаметно  подошло к концу. С сожалением расставаясь с ярколицей Турцией, но понимая, что всему хорошему когда-то приходит конец, мы оставляли в душе добрую память о ней. 

Наконец, наш самолёт взмыл в безоблачное небо, и под нами, в иллюминаторе стали проплывать плавно меняющиеся картины. Сначала относительно равнинный ландшафт, расчерченный  пригородными плантациями со сверкающими зеркалами парников. Потом появились складки рельефа, их становится всё больше, они становятся всё глубже, превращаясь в расщелины.  Песочно-яичный окрас, сменяется  зеленовато-серым.  Постепенно, поверхность становится всё более морщинистой, складчатой, отчётливо видны высотные отметки, высокогорные плато, покрытые луговой травой. Уже нет светлых песочных тонов, а склоны, по большей части, покрыты густым тёмно-зелёным лесом. Появились ложбины со снежными линзами, значит высокогорье. 

Удивительная игра светотени в складках рельефа. Они создают причудливый рисунок из древовидных  разветвлений, перетекающих одна в другую.  Линии то утончаются и растворяются в теневых плоскостях, то переплетаются между собой неожиданными многосложными фигурами. 

Как-то незаметно таяло время полёта, и вновь ландшафт начинает на глазах выцветать, выравниваться. Ещё минут десять, и под нами уже охристо-жёлтая равнина, выжженная солнцем и ветром земля. Всё это верный признак приближения Апшерона.

 Не успел дописать фразу, как за иллюминатором оказалась синяя гладь моря. Но это уже не безмятежно-спокойное - Эгейское, а наше - сумбурно-беспорядочное, буйное - Каспийское, одарившее нас весьма дорогостоящими недрами.

Кажется, надо бы радоваться этой удаче, другим народам меньше повезло. Увы, не всё так просто, лёгкие деньги, незаработанные собственным тяжким трудом и интеллектом, пришедшие в результате иностранных  концессий, так же легко и беспечно расходуются. С похотливостью недоросля и психологией однодневной бабочки, мы хотим быстрых наслаждений, сейчас  и немедленно. Мы хотим успеть купить  все дорогие игрушки, произведённые не нами. Нам надо спешить, торопиться пока не проснулись, и не потребовали своего, соседи с противоположного берега.

Да уж, курица не птица, а мы, увы, не заграница. 

Тамирлан Бадалов

Kultura.Az