Асани взглянул на победу с явным политическим подтекстом, припомнив властям Азербайджана все грехи в области нарушения прав человека и демократических свобод, поставив под сомнение возможность проведения Бакинского конкурса на европейском уровне.
В политической части своего ответа посол Гурбанов попытался сломать систему обвинений Амани, заявив о бесспорном лидерстве азербайджанской экономики, свободой Интернета и небывалым развитием СМИ. Но его аргументы разбиваются об аргументы оппонента, так как Азербайджан давно уже не лидер, а аутсайдер экономического роста, за оппозиционность в Интернет теперь сажают, так же как и сажали в недалеком прошлом журналистов, а на журналистское сообщество накинут ошейник из нефтедолларов.
Эта полемика двух оппонентов весьма полезна, потому что позволяет огромной аудитории престижной и влиятельной The Guardian взглянуть на закулисную жизнь страны, одержавшей победу на главном европейском песенном помосте.
Азербайджан, зажатый между Европой и Азией уже 20 лет после распада советской империи, мечется между авторитарными азиатскими привычками и свободными европейскими ценностями. Правительство пытается представить этот эксперимент скрещивания ценностных культур, как некое богатство многообразия, от которого, по словами Гурбанова, оно не желает отказываться.
Причину успеха дуэта надо искать, наверное, в том, что Ell/Nikki удалось откреститься от сформировавшегося бренда страны: «Нефть, Фальсификация, Несвобода», и представить себя европейцами.
Понять Амани несложно, ведь против таких молодых людей, как он, власти возбуждают уголовные дела за призывы к реформам, и сажают выпускника Гарварда.
Но в одном нельзя не согласиться с Амани, а именно в том, что Eurovision приблизит Азербайджан к Европе не только музыкальным исполнением, но и ценностями, от которых азербайджанский режим пытается защититься своим азиатским прошлым.
Мехман Алиев
Contact.Az