Наиболее курьезный эффект начавшейся в прошлом веке глобализации – это вестернизация  стран и культур, исторически принадлежавших исламской цивилизации. В случае с Азербайджаном ситуация чуть иная: страна долгое время находилась в составе сначала Российской, затем Советской империи и была лишена связи с исламскими ценностями. И поэтому, как только рухнул СССР Азербайджан оказался в точке пересечения двух противоположных трендов – вестернизации, идущей с Запада и мягкой, «политкорректной» формы исламизации, импульса возвращения к религиозным традициям, идущий из глубин коллективного бессознательного нации. Наложение этих двух векторов формирует особую ауру экономической жизни республики. Богатая нефтью и газом страна покрывается сетью многочисленных локальных фирм и транснациональных корпораций. Основной функциональной ячейкой этой сети является ОФИС – универсальное рабочее помещение, заполненное оргтехникой: компьютерами, принтерами, копировальной техникой, факсами, множеством разных кабелей, а также специфическим запахом офисного интерьера. Офисы являются каналами прохождения информационных потоков, конвертируемых в денежные знаки. Но холодная метафизика офиса - чисто западного происхождения. Многофункциональные устройства офиса, а также менеджмент, администрирующий жесткое пространство экономической реальности есть продукты западного либерального сознания, превратившее экономику в главную сферу жизни. То есть глобальная экономика не находится вне идеологии. Она – производная от идеологии либерализма. Но в Азербайджане в этих офисах часто работают верующие люди, мусульмане, носители совершенно иной идеологии. Плюс особенности национального характера... Эти люди привносят в безликие офисы религиозную атрибутику – картинки на десктопах, музыку на автоответчиках, коврики для намаза и т. д. Получается искусственное наложение восточной, исламской ментальности на чуждую ей по духу западную технологию.

Ислам – жестко авторитарен и вертикален. В отличие от других конфессий, он проникает во все сферы жизни и не оставляет место чуждым ему по духу (светским) формам. Западная же аура офиса – либеральна, феминистична и горизонтальна, она несовместима с проявлениями маскулинной духовной иерархии. Можно ли здесь говорить об искренности и подлинности веры мусульман, работающих в офисе? Или это только дань «религиозной вере»? Травматический, трудно разрешимый парадокс. С уверенностью можно сказать лишь одно –  происходит вторжение вертикали и жесткой иерархии в гибко-либеральное поле офиса. Социокультурная эклектика... Мутация коллективного психического поля в малопонятную духовную структуру – формирование новой ментальности азербайджанского народа, преломленной лучами офисной энергетики. Космополитичность офиса уничижает и обезличивает офисных «героев-мачо», которые очень любят быть директорами и президентами, но становятся ими не на манер «продвинутого» западного топ-менеджмента, а на восточно-деспотичный лад местных, офисных микро-царьков. И над всем этим довлеет атмосфера неопределенности и тревожно-суетливого беспокойства...

Для реализации «офисного» замысла О. Гусейнов выбрал аскетичную, но технологически безупречную стратегию – лаконичные, фигуративные, черно-белые изображения из оргстекла, предварительно исполненные в компьютерных программах и инсталляционные объекты из реди-мейда. Концептуальный метод, восходящий к стратегиям художников М. Дюшана и Д. Кошута как нельзя лучше раскрывает тему: черное – цвет нефти, волшебное слово во многих восточных регионах; белое – цвет офиса, мертвящий и уравнивающий абсолютно всех перед могуществом чистой экономики, как перед Богом. Фабричная завершенность работ удачно перекликается с технологически безупречным  евроремонтом офиса. В целом, именно из-за реди-мейдов и технологии изготовления произведений экспозиция щедро отдает холодом. Но это холод отстраненного взгляда художника-аналитика, эмоционально не вовлекающегося в созданную им же самим арт ситуацию и лишь отрешенно, с холодной иронией регистрирующего наблюдаемое. Взгляд хирурга, собирающегося поставить диагноз. 

Теймур Даими